Мёртвая Петля (СИ)

Тамара оторвалась от дела, чтобы покрутить пальцем у виска, и продолжила настраивать компьютер.

— Бред какой-то, — недовольно сказал Князев. — Сергей Владимирович, ваш английский оставляет желать лучшего. Ладно, начнём с конца… мы должны приехать. А что за мамаша? Что с ней сделали-то?

— Китель, — пожал плечами старший по возрасту и чину. — Я услышал китель. Или… закинули?.. Нет, не по-военному звучит…

— Убили, наверное, — подала голос Тамара. — Иначе бы не стали нас тревожить.

— «Killed», вот он, ваш китель! — догадался Князев и укоризненно покосился на Сергея Владимировича. — Теперь ваты. Тени. Ваты-тени, тени-ваты… Чёрт возьми…

Некоторое время сосредоточенно молчали, занятые серьёзнейшим мозговым штурмом.

— Герман Борисович, «cotton» на фамилию похоже, — подсказала связистка.

— Но я-то услышал не коттон, — упирался Макаров. — Ещё это было похоже на «неврастеника». Гера, думай.

Раздражённый Герман Борисович не желал ничего слышать о чужой неврастении, упакованной в ватные тени, и перезвонил Лестеру. В разговоре он смешивал русский и английский, чтобы слушающим его из Москвы тоже было понятно. Вышло, мягко говоря, не очень.

— Не слышу! — орал он через пять минут, раскрасневшийся и злой. — I canʼt hear you, Charlie! Repeat!.. Ага, вот оно что… — прикрыв ладонью динамик телефона, Князев сообщил: — Мамаша — это монстр. Кажется, «The Mother» — её кодовое имя. Её уби… убили… Кто её killed? Чёрт, Чарли! И чего он так разорался-то?.. Говорит, что правильно сделали, когда её убили. Well done, well done, friends! So… Why are you so angry now? Who?.. — бросив телефон, Герман рассмеялся и тыльной стороной ладони вытер пот со лба.

— В общем, я так поняла, мамаша — нечисть, слуга Дьявола, — объяснила кому-то Тамара и записала это в блокнот. — Её убили, молодцы какие. А ехать-то зачем?

— Окинуть взором хладный труп, — буркнул Макаров, неодобрительно глядя на смеющегося коллегу. — Гера! Ты не сказал самое важное! Что такое вата?

— Сами вы вата, Сергей Владимирович, — весело сказал Князев, неосознанно очаровывая Тамару разбегающимися морщинками у краешков глаз. — Ваты-тени… Лаватейн! А Лестер его немножко не любит, вот и орёт как резаный.

— Ужас какой, — посочувствовала связистка.

— Ладно, леший с ними, когда выезжаем?

— Не надо ехать, — успокоил его Герман. — А жаль, я бы с удовольствием. Говорил же я вам, что эта их спецгруппа их всех по косточкам… Нет-нет, про визит вы правильно услышали. Но это было что-то вроде «я скоро к нему приду и покажу, где раки зимуют». Я боюсь, это было Лаватейну…

Воспоминания о Хоуке пришлось прервать: Тамара загрузила видеозапись со скрытой камеры. Качество было не лучшее, но им удалось в подробностях рассмотреть убийство Ничьей Матери.

***

Костя сидел на полу, притянув к себе колени. Недавно он смотрел с подоконника на реку и мост, которые отсюда было неплохо видно. Но теперь он наблюдал за сценой убиения страшного монстра, что была на экране ноутбука.

— Юра, я хочу встретиться с этим человеком, — попросил он. — Кажется, он наш.

Юрий Кандинский, начальник лаборатории по сверхъестественным разработкам, ответил не сразу. Молодой человек внимательно пересматривал запись. Вообще-то, ему не полагалось это видеть, но взломать охранную систему рабочего компьютера Тамары не было для Кандинского большой проблемой. Он интересовался нечистью слишком давно, чтобы упустить такое шоу.

Многие считали Юрия странным. Вопреки правилам, кодексам и уставам, он не убивал пленную нечистую силу, а долго её допрашивал и отпускал. О чём на допросах шла речь, не знал никто. Он был умён во многих областях науки, разбирался во всех современных технологиях, а благодаря хитрости и гибкости своего характера запросто извлекал из этого пользу. Не любил, когда что-то нарушало его планы, но исключение было лишь одно.

Исключение звали Костей.

Этот неуклюжий парень из пригородного леса был оборотнем-медведем. Его спасла из рук полиции Тамара и привезла сюда. Не пожелав возвращаться к прежней жизни, Костя остался человеком и поселился у Кандинского. Ох и удивился же Юра, когда прекрасным утром обнаружил у себя в ванной…

— Не знал, что в Red Sky были оборотни, — заметил Кандинский, перематывая запись в начало. — Об этом нигде не сказано. Зачем тебе?

— Мне интересно же, — по-детски надул губы Костя. Его лицо вообще не напоминало грубого медведя, скорее — плюшевого медвежонка, так что у Юры часто создавалось впечатление, будто он нянчится с ребёнком. — Я давно не видел никого из наших.

— Ты так уверен, что он «ваш»?

— Да-а-а.

Юрий вздохнул и что-то недовольно буркнул, похоже на «ещё и этого с собой тащить». Неожиданно он вздрогнул и улыбнулся растерянно-догадливой улыбкой, как бывает в минуту озарения. А ведь он хотел кое-что сделать в Америке. Вряд ли Костя сильно помешает.

«Если ничего не изменится, то мне вообще никто не помешает».

Он никогда по-настоящему не забывал о своей цели: она незримо преследовала его уже много лет. Выпал шанс достигнуть её, но придётся порядочно осторожничать и скрываться от посторонних глаз.

Довольно неприятно, но нетрудно.