Мёртвая свадьба

Толик, как заворожённый, кивал на каждое слово. Шея заболела. Всё-таки Игорёк здорово по ней настучал. Да и голова начала поднывать, напоминая, что резкие движения сейчас лучше не делать.

Иринка вскочила, уверенно потянув Толика за собой. Тонкая, тонкая, а силища как у терминатора. Толик поднялся. Он хотел высвободить руки, но державшие его ладони вдруг стали каменными.

– Любишь ли ты меня? – требовательно спросила Иринка.

Толик вдруг заметил, что стоит спиной к Онеге. Что одно неловкое движение, и он окажется в озере.

– Говори, любишь? – жарко шептала Иринка. Глазищи огромные, лицо светится изнутри невероятной красотой.

Любой нормальный человек в такой ситуации сказал бы, что любит – когда ещё такая красавица обратит на тебя внимание?

– Вообще-то нет, – признался Толик.

– Пойдёшь ли ты за мной до конца? – словно не слышала его Иринка. – Конечно, пойдёшь! Меня нельзя не любить! Меня любят все и не отказывают. Ради меня можно умереть.

– А какие-то ещё варианты кроме смерти есть? – спросил Толик, но Иринка уже развернулась и стала тянуть его за собой в лодку. Очень резво, словно каждый день сигала на борт и обратно, она оказалась внутри, втянула за собой Толика – он честно спотыкался, даже попытался упасть, но железные тиски ладоней протащили его, и вот уже у него под ногами качается дно. Нос сполз с земли, утягивая за собой цепь, и лодка отправилась в свободное плавание.

«Игорёк», – мелькнуло в голове у Толика. Теперь только он мог их спасти. Потому что это его лодка. И это самое ценное, что у него есть. Хозяин почувствует неладное и придёт. Если, конечно, его так же, как и Толика, не удерживает в своих крепких ладонях Маринка.

– Мы поплывём далеко-далеко отсюда, – не переставала говорить Иринка. – Это будут лучшие края, золотые земли, мы будем с тобой всегда вместе. Всегда-всегда. Ничто не разлучит нас. Это будет счастье до гроба. Самое настоящее счастье, милый мой!

В этот момент Толика словно по лбу стукнуло, выдёргивая из наваждения. Не то чтобы он поддался этим странным словам, но в какой-то миг почувствовал удовольствие – не каждый день тебе говорят что-то вот такое. Но «милый мой» – это точно было не про него. Так могла сказать Ритка. Но она своя. А это другое.

Лодка уверенно шла к выходу из заливчика. Она развернулась кормой к берегу, носом к горизонту, как полагается. Из неправильного было только то, что цепь заметно отвешивалась, словно за неё кто-то тянул. Иринка встала на корме и заговорила о волшебном будущем, о том, как всё будет, когда они…

Толик пригляделся. После обращения «милый» он понял, что говорят не ему. С самого начала Иринка видела вместо него кого-то другого. Уж не покойника ли? Несчастного жениха тёти Лиды, заговорённого бабой Светой? Если Толик правильно понял, то теперь из родственных чувств утопленник готов взять в жёны замену. Это сколько же раз Иринка приложилась лбом о косяк двери, что ей втемяшилось в голову желание пойти в жёны к мертвецу? И почему баба Света ничего не делает? Она же видит, с внучками беда.

Вопросов было много, а ответ мог дать только тот чувак, что прятался сейчас под лодкой. Если он, конечно, за полсотни лет не отрастил жабры и не бросил такое занятие, как человеческое общение.

Толик присел, подтаскивая к себе весло. Тяжёлая цепь по всем законам судоходства должна была волочиться по дну и за это дно цепляться, притормаживая ход, а не гнать лодку вперёд. Значит, есть кто-то, кто за цепь ухватился. И этот кто-то Толику сейчас был очень нужен.

Иринка продолжала нести пургу про небывалое счастье, безграничный восторг будущей жизни и заманчивые перспективы далёких горизонтов.

Толик удобней перехватил весло и перебрался на нос. От его перемещения лодку раскачало, но Иринка стояла, как приклеенная, даже руками не взмахнула. Мечтательным взором она смотрела на расстилающиеся перед ней радужные дали – лицо воодушевлено, глаза устремлены вперёд, руки раскинуты. В этот момент она была немного похожа на фигуру, которые раньше лепили на носы парусных кораблей. Пора было этот спектакль кончать.

Толик ткнул веслом в воду перед лодкой. Весло рубануло поверхность и чуть не вывернуло запястье, лопасть повело назад и ударило о днище – лодка набрала неплохой ход.

– А ну, покажься! – крикнул Толик, падая на лавку. Он перегнулся через борт, но никто на поверхность не всплывал. Всё-таки надо было у матери пару заговоров выпытать. Конечно, так просто никакой упырь с ним говорить не станет.

Лодка прибавила скорость.

Толик встал, посмотрел, чтобы не задеть сыплющую восторгами Иринку, расставил ноги для устойчивости и воткнул весло по отвешенной цепи.

– Разговор есть, – крикнул вдогон. – И давай без сказок!

Воздух взорвался визгом. Нечто серое взметнулось из воды. Весло вновь вывернуло запястье, рванулось из руки и ушло под днище, хорошо приложившись там. За спиной Толика заорали. Он обернулся, и от ужаса осел на дно. Лицо Иринки из красивого превратилось в жуткую маску, в тёмных глазах поселилась ярость, рот был распахнут.

– Не смей его обижать! – завыла Иринка, хватая Толика за куртку. – Он мой!