Мёртвая жизнь

– Точно, – сказала Гертруда, – впереди тоннель разветвляется. Там поворот. Или перекресток.

– Верно, – согласился Грац. – Что-то скрылось за поворотом. Оно юркнуло в ответвления тоннеля.

– Налево или направо? – неожиданно спросил Клюгштайн.

Захар безуспешно пытался отпихнуть внеземельца и вернуть утраченные позиции перед голоэкраном. Лившиц словно врос в пол рубки, широко расставив руки и вцепившись ими в гладкую поверхность консоли, на которой был закреплен экран. Похоже, он даже не заметил усилий кибертехника.

– Что вы имеете в виду? – Грац повернулся к биологу.

– Налево или направо прыгнуло то, что вы видели?

– На… – доктор пожал плечами, лицо его выражало замешательство. – Впрочем, не знаю.

– Давайте смотреть дальше, – сказал Клюгштайн. – Это все игры воображения: вы видели что-то, что убежало, но вы не можете сказать – куда.

– Но позвольте! – возмутился Грац. – Я видел это.

– Давайте смотреть дальше, – повторил биолог.

Захар, так и не отвоевавший у Люциана своего места, отдал команду киберу. Псевдокреветка шевельнула коротенькими ножками, выпустила струйку сжатого газа и плавно поплыла вперед.

Тоннель действительно раздваивался – под тупым углом вправо и влево уходили точные копии основного ствола. Те же размеры, та же гладкая, немного неровная поверхность стен.

Кибер на мгновение замер на распутье, послав запрос Захару. «Направо», – мысленно скомандовал кибертехник. Ремонтник послушно повернул.

Ничего не менялось – ландшафт оставался таким же, поражая однообразностью и отсутствием техногенных признаков. Прямой угол – вот основной признак работы разума, явление неприродного происхождения. Захар знал из школьного курса, что природа не терпела прямых углов. Хаос и совершенство округлостей и множества граней царили в бездумном мироздании. Здесь, в тоннеле, они видели именно это. Внутри не было даже той, вызывающей подозрения симметрии, которая привлекла интерес людей снаружи. Ошиблись? Обычный планетоид странной формы?

Кибер прошел еще четыреста метров. Здесь было похожее разветвление. Потом, метров через двести – еще одно. Дальше тоннели начали делиться на четыре и на пять ветвей. Параметры гигантской космической кишки не менялись – отклонения в диаметре не более пятидесяти сантиметров.

– Может, это все-таки планетоид? – высказал свою мысль вслух кибертехник.

– Нет, – тут же отозвалась Герти. – Слишком здесь все одинаковое для природного создания. Да и откуда в планетоиде может взяться такая нора?

– Это лабиринт, – сказал Грац, указывая на трехмерную модель Хозяина Тьмы, на которую накладывалась красная нить пройденного кибером маршрута. Линия изгибалась и петляла, запутываясь в замысловатый клубок. Несмотря на несколько километров пути, преодоленных ремонтником, область, исчерченная красным, была похожа на маленькую кляксу, едва заметную в объеме космического объекта.

Стены, испещренные тенями, играющими в «углублениях, оставленных огромными пальцами», как окрестил их про себя Захар, плавно надвигались на замерших перед голоэкраном людей. Ремонтник уверенно держался точно по центру пещеры, его движения были нечеловечески точны и выверены до последнего миллиметра. С помощью кибера люди, лишенные совершенных органов чувств, нуждающиеся в постоянном притоке воздуха, еды и способные существовать лишь в узком интервале температур и интенсивности излучений, смогли пробраться туда, где не бывал никто. Даже свет не забирался в эту нору. Может быть, никогда.

Монотонность утомляла, и Захар следил за происходящим все менее внимательно. Гертруда и Клюгштайн вообще отошли от голоэкрана и присели в кресла, наблюдая за остальными. И только Грац с Лившицем продолжали пристально всматриваться в пустоту тоннеля.

– Да вот же оно, вот! – снова воскликнул Грац, тыча пальцем в изображение.

Захар мгновенно проснулся, биолог с планетологом стремительно поднялись со своих мест.

– Оно направо ускользнуло, – выкрикнул Грац. – Теперь, Фриц, вы не считаете, что у меня галлюцинации?

– Но я же ничего не видел! – сказал Лившиц. Было непонятно: он расстроен своей невнимательностью или же сомневается в реальности увиденного доктором.

– Это легко пропустить, – объяснил Грац. – Его было видно буквально мгновение, будто размазанное пятно. Просто я ждал его, а вы нет.

Кибер приближался к развилке. Дюзы выпустили очередную порцию сжатого газа, разворачивая корму ремонтника влево. Повинуясь командам Захара, фотофоры робота качнулись из стороны в сторону, транслируя полный обзор окружающего пространства на голоэкран.

– Перестаньте, Захар, – сказал Лившиц. – Меня укачивает.

Кибертехник пропустил слова Люциана мимо ушей, но маневры с изображением прекратил – в этом тоннеле смотреть тоже было решительно не на что. Чернота бездонного колодца убегала далеко вперед.

6. Встреча с Минотавром

Черная окружность тоннеля, окаймленная рваным кружком освещенной прожектором кибера стены, напоминала глаз невиданного существа, уже второй час с тоской взирающего на людей с голоэкрана. Зрелище начинало надоедать.