Мёртвая жизнь

Захар пытался вникнуть в суть сказанного доктором, но сути как раз увидеть и не получалось. По разумению Станислава, нужно еще раз облететь корабль, еще исследовать тоннель, брать пробы, стучать по корпусу, бить его током и облучать жесткими излучениями всех сортов. Голос его оставался спокойным, словно он рассказывал студентам заученную за долгие годы кафедральной работы лекцию, которая давно устарела, но менять содержание профессор был не намерен. В общем, весь его рассказ сводился к тому, что если инопланетяне не собираются открыть им главный люк и встретить их там с цветами и оркестром, то они, люди, сделают этот люк самостоятельно и войдут внутрь. При этом становиться захватчиками земляне не намерены ни в коем случае. Непонятным оставалось одно – какими средствами и, главное, кто весь этот план по захвату мирового господства в космосе будет осуществлять.

Речь закончилась, в рубке повисла тишина.

– Вопросы есть? – поинтересовался Грац.

Вопросов не было. Захар даже не знал, что сказать в ответ на откровенный бред, только что доведенный до команды исполняющим обязанности капитана. Кибертехник лишь пожал плечами и отметил, что у Граца свезена кожа на костяшках пальцев, будто тот с кем-то дрался.

– Я не понимаю, что мы вообще здесь делаем, – монотонно, не отрывая головы от скрещенных на консоли ручного управления рук, пробубнила Герти. Затем, выдержав паузу, подняла голову и затараторила: – Зачем мы здесь находимся? Нам нужно не исследовать эту штуку, а лететь от нее подальше. Запустить маршевые двигатели и лететь, пока горючее не закончится. Чтобы он нас не нашел.

Грац, выслушав планетолога, поджал губы и несколько секунд молчал, переваривая услышанное. Потом встал, вдохнул полную грудь воздуха и громко, словно генерал на параде, сказал:

– А вы понимаете, что это сильно, в разы, сократит ресурс корабля? Что это уменьшит наши шансы на выживание почти до нуля? Куда вы собрались лететь? Здесь нет ничего, кроме этого камня! – он уже почти кричал. – В газопылевое облако? Это же единственное, за что мы здесь можем зацепиться! И это наш! Единственный! Шанс! Другого у нас не будет!

Гертруда оторвалась от консоли, повернулась вместе с креслом в сторону Граца и тихо произнесла:

– Какой еще ресурс? Вы его для кого бережете? Для Клюгштайна, для Люциана? Или, может быть, для меня? Корабль протянет десятки лет и без нас. И влачить ему свое одинокое существование придется начать очень скоро, если мы будем продолжать настойчиво лезть туда. – Она, не поворачиваясь, указала вытянутой рукой на обзорное окно. – От нас здесь через неделю ничего не останется.

– Вы не понимаете, – Грац выглядел немного ошарашенным, – мы все погибнем.

– А я и не планировала жить вечно, – сказала Герти и вышла из рубки.

– Возможно, она права, – заметил Захар.

– В чем?! – закричал Грац. – Вы что, не видите, она же бредит. Вы все здесь помешались. Она говорит, что нужно улететь, потому что мы через неделю умрем, и через секунду заявляет, что вечно жить она, видите ли, не намерена. Она же не понимает, что говорит. И вы хороши – туда же лезете. Вы же нормальный человек, Орешкин, неужели вы не видите, что этот самый Хозяин Тьмы может дать нам не только путь к спасению? Это совершенно иные технологии, которым, возможно, миллионы лет. Да нас на Земле на руках носить будут.

– Если на Земле эти миллионолетние технологии вызовут такой же психоз у пользователей, как здесь, то вряд ли. Даже просто спасибо не скажут, – возразил кибертехник.

– Что вас всех не устраивает? – спросил Грац. – Никаких активных действий, а лазарет приходится регулярно запускать. Ни в одной экспедиции столько транквилизаторов и психотропных средств применять не приходилось.

Он комедию ломает или правда ничего не ощущает? Захар был даже немного удивлен: он полагал, что непонятные ощущения одолевают всех членов команды. Но это недоумение Граца…

– Здесь совсем не спокойно. Посмотрите, что творится с Лившицем. Мы все пережили… амнезию, или я не знаю, что это было.

– Этого и я не знаю, – сказал Грац уже спокойней. – А вы как хотели: и рыбку съесть, и косточкой не подавиться? Вы правда считаете, что нам поднесут на блюдечке ключи от инопланетного корабля и испросят разрешения доставить нас домой?

– Нет, конечно, – сказал Захар и подумал: «А может, он прав? Действительно, установить контакт с существом, отличающимся от тебя не только биологически, но и психически, имеющего совершенно иную организацию логики, не так-то просто. Если вообще возможно. И здесь никак не обойтись без сложностей и, вполне вероятно, что и жертв. Причем с обеих сторон. Наверное, это должны понимать и быть готовыми к подобному повороту событий любые разумные существа. Откуда нам знать, какие проблемы вызывают наши действия там, внутри этой каменной громады? Только ли мы жертвуем и терпим? Можно решить проблему – запустить двигатели, как предлагает Герти, и улететь. Но ведь этого не делают и они, чужие. Стало быть – шансы договориться есть. Или это лишь самообман?»