Мёртвая зона

— Джон, что за наивный вопрос? В 1939 году мне было девять лет. С тех пор я не слышал голоса матери. Тогда она говорила только по-польски, а я теперь говорю только по-английски… Стыдно, конечно, но должен признаться, что почти забыл родной язык. Как же я мог «убедиться»?

— Но это была она?

Вейзак потер лоб.

— Да, это была она. Моя мать.

— И вы не стали с ней разговаривать?

— Какой смысл? — раздраженно спросил Вейзак. — Она живет своей жизнью, разве не так? Вы же сами об этом рассказывали. «Мальчик в безопасности». Зачем же лишать душевного покоя женщину, жизнь которой подходит к концу? Зачем пробуждать в ней чувство вины? А ведь такой риск есть.

— Мне трудно судить. — У Джонни не было ответов на эти трудные вопросы, но он чувствовал, что, задавая их, Вейзак, вероятно, хотел разобраться в себе и обрести покой.

— Мальчик в безопасности, женщина в Кармеле — тоже. Их разделяет целая страна, и пусть так и останется. А как быть с вами, Джон?

— Не понимаю, о чем вы.

— Выражусь яснее: доктор Браун злится на меня, на вас и даже на себя. Ведь он чуть не поверил в нечто такое, что считал чепухой всю жизнь. Медсестра, находившаяся здесь, наверняка не станет молчать. Она обо всем расскажет мужу, когда они отправятся спать, и на этом все, возможно, закончится. А может, и нет. Муж расскажет начальнику, и в конце концов уже завтра вечером газеты могут выйти с заголовками «После комы у больного открылся дар ясновидения».

— «Ясновидения», — повторил Джонни. — Значит, это так называется?

— Я и сам не знаю, что это такое. Сверхъестественная способность? Прорицание? Удобные, но ничего не объясняющие слова. Абсолютно ничего! Вы сказали одной из медсестер, что операция на глазе ее сына пройдет удачно…

— Мари. — Джонни улыбнулся. Мари нравилась ему.

— …и об этом уже шепчется вся больница. Вы видели будущее? Это и есть ясновидение? Я не знаю. Вы поместили между ладонями фотографию моей матери и определили, где она живет сейчас. Вы можете сказать, где найти потерянные вещи и пропавших людей. Может, ясновидение заключается в этом? Я не знаю. Вы умеете читать мысли? Влиять на предметы физического мира? Исцелять возложением рук? Все эти способности называются «сверхъестественными». И сродни «ясновидению». Именно они вызывают смех у доктора Брауна. Вызывают смех? Нет! Он поднимает их на смех!

— А вы — нет?

— Я вспоминаю о великих ясновидящих Эдгаре Кейси и Питере Гуркосе. Я пытался рассказать доктору Брауну о Гуркосе, но он надо мной только посмеялся. Он не хочет говорить об этом, не хочет ничего об этом знать!

Джонни промолчал.

— Так… как с вами быть?

— А разве надо обязательно что-то делать?

— Полагаю, да. — Вейзак поднялся. — Я оставлю вас, чтобы вы сами об этом подумали. Но размышляя, помните вот о чем: есть такие вещи, которые лучше не замечать. И лучше потерять их, чем найти.

Пожелав Джонни спокойной ночи, он тихо вышел. Джонни чувствовал смертельную усталость, но заснуть долго не мог.

Глава девятая

1

Первую операцию Джонни назначили на 28 мая. Вейзак и Браун подробно объяснили ему, в чем ее суть. Она будет проходить под местным наркозом: врачи не хотели рисковать и использовать анестетики общего действия. Первая операция будет на связках коленей и лодыжек. Его связки, сильно укоротившиеся за время сна, удлинят с помощью полимерных тканей. Их уже использовали при операциях на сердечных клапанах. Вопрос не столько в том, приживутся ли искусственные связки или организм отторгнет их, сколько в способности ног воспринять эти изменения. Если результаты окажутся хорошими, последуют еще три операции: на бедрах, локтях и, возможно, на шее, которую Джонни едва поворачивал. Оперировать будет Реймонд Руопп; он и разработал методику. Руопп специально прилетит из Сан-Франциско.

— А чем заинтересовала Руоппа моя персона, если он такая «суперзвезда»? — спросил Джонни. Новое слово суперзвезда он узнал от Мари. Она назвала так лысеющего певца в очках, Элтона Джона.

— Вы недооцениваете свою уникальность, — ответил Браун. — В Соединенных Штатах можно по пальцам пересчитать людей, очнувшихся после такой продолжительной комы, как у вас. В этой малочисленной группе только вам удалось полностью восстановиться после сопутствующего коме повреждения мозга.

Сэм Вейзак был более откровенен.

— Вы — подопытный кролик, понимаете?

— Что?!

— Именно так. Посмотрите, пожалуйста, на свет. — Вейзак направил луч в левый зрачок Джонни. — Вам известно, что я могу увидеть ваш зрительный нерв с помощью этой штуки? Глаза — не просто зеркало души. Они — один из краеугольных камней, на которых держится вся мозговая деятельность.

— Подопытный кролик, — мрачно пробормотал Джонни, глядя в ослепительно яркую точку луча.