Мёртвая зыбь

Он рассмеялся и вдруг сел к столу, взял карандаш и бумагу.

– Что ты делаешь?

– Пишу прощальное письмо. Не могу отказать себе в удовольствии.

Размашистым почерком он написал несколько строк, чётко, чтобы можно было прочитать.

– Не забудь деньги… У нас два часа времени. Отсюда прямо на вокзал. Поедем врозь, так спокойнее.

Они вышли, оставив незапертой дверь.

Записка осталась на столе: каждый, кто войдёт, увидит.

81

Лена жила все ещё в квартире отца. Похоронив его, она думала переехать к Алексею, но мать была так убита горем, что пришлось опять пока отложить переезд к мужу.

Она не видела Алексея последние три дня, понимала сложность его работы и не очень тревожилась, такое бывало и раньше. И когда в редакцию позвонил незнакомый голос, попросил её спуститься вниз, она решила, что это

Алексей послал товарища.

Внизу стоял незнакомый ей человек в военной форме.

– У меня машина. Поедем, – сказал он и, здороваясь, задержал её руку в своей.

– Вы от Алексея.

– Все объясню.

Они сели в закрытую машину. Он спросил:

– Когда вы видели его… в последний раз?

– Три дня назад. Как это «в последний раз»?

Он снова взял её руку:

– …Мы все его очень любили.

– Как это «любили»? Почему «любили»?

Предчувствие несчастья.

Судорога сжала ей горло.

Машина свернула на Лубянку. Остановилась у того самого дома, где она была с Алексеем однажды на первомайском вечере.

И первое, что она заметила у подъезда, уже понимая, что случилось ужасное, был грузовик с траурной черно-красной полосой на борту.

Ничего не видя, она поднялась по лестнице. Пахло хвоей. В зале стоял гроб, и у гроба почётный караул. Лена увидела лицо в гробу, неподвижное, точно мраморное, лицо Алексея Зубова. Ей показалось это невероятным, непостижимым: здесь, в этом зале, где они были в тот вечер… Три дня назад она была у него, они строили планы, как устроится их жизнь: его, её и их ребёнка.

Она упала на край гроба, задыхаясь от слез.

Кто-то нежно и ласково взял Лену под руку и посадил на стул возле гроба. К ней наклонился тот самый человек с тёмными бархатными глазами, человек, который тогда в клубе сидел рядом с Алексеем. Она узнала Артузова. Он что-то говорил ей, Лена не понимала, но его ласковый голос, полный сочувствия, как будто успокоил её. В эту минуту вдруг зазвучал траурный марш, и тогда она осознала все, что произошло, поняла, что пришёл конец её первой и единственной любви. Она зарыдала.

Потом выносили гроб, впереди, на подушечке алел орден Красного Знамени – знак доблести, награда, омытая кровью героя гражданской войны, пограничника, солдата

Дзержинского, чекиста.

Удалось восстановить всю картину гибели Зубова.

Не зная о бегстве Стауница-Опперпута, Кузен – жандармский ротмистр Баскаков – отправился под вечер на дачу, по всей вероятности, как было условлено.

Он вошёл в сад. Калитка была открыта. Подошёл к крыльцу и увидел открытую настежь дверь. Вошёл в сени, постучался. Никто не ответил. Толкнул дверь, вошёл, увидел в комнате беспорядок, валялись платья Марии Захарченко, принадлежности туалета.

Он увидел на столе исписанный листок, прижатый подсвечником. Прочёл и все понял. Якушев, Потапов, Зубов – чекисты. Захарченко и Стауниц бежали за границу и находятся вне пределов досягаемости.

Можно себе представить, как это ошеломило Баскакова. Он оставался на даче ещё некоторое время, размышляя, как поступить. Вдруг хлопнула калитка, и Баскаков из окна увидел Зубова…

Когда Зубов ехал на свидание к Стауницу, у него были смутные подозрения: почему Стауниц решил вернуть

деньги Бирка именно на уединённой даче? Подойдя к даче, увидел открытую настежь дверь. Это было похоже на западню. Зубов не пошёл в эту дверь, а обошёл дачу, скрываясь за сосенками. Подошёл к застеклённой террасе, рванул дверь и сорвал задвижку. Вошёл на террасу, а потом в дом. В эту минуту или раньше Зубов уже держал наготове пистолет. Баскаков спрятался в сенях. Пройдя первую комнату и следующую, Зубов остановился, ему бросился в глаза листок – записка Стауница. Он присел к столу. В это мгновение в Зубова из сеней дважды выстрелил Баскаков.

Смертельно раненный, Зубов нашёл в себе силы ответить выстрелом. Пуля попала Баскакову в переносицу, и он рухнул мёртвым на пороге сеней.

Зубов упал головой на стол, и в таком положении его нашли бездыханным. Его пистолет лежал на полу.

Трупы обнаружили только на следующий день.

Так кончился поединок между смертельными врагами: между чекистом и белогвардейцем.

Если были промахи у Зубова раньше, то в последнюю минуту своей жизни он не промахнулся.

Перед Косиновым лежала записка Стауница-Опперпута. Он писал, что теперь вне пределов досягаемости ГПУ. Угрожал разоблачениями.

– Конец «Тресту», – сказал Косинов.

События сложились так, что он, Косинов, под именем

Колесникова в 1922 году начал операцию «Трест», потом стоял в стороне и теперь присутствовал при её конце.

Письмо немедленно показали Артузову.

– Конец «Тресту», – сказал он.

Из Ленинграда сообщили, что Стауниц-Опперпут и

Мария Захарченко прошлой ночью, воспользовавшись «окном», перешли финскую границу.

Это произошло в ночь на 13 апреля 1927 года.