Мёртвое озеро

Я осознаю, что почти с физической жаждой ожидаю того момента, когда получу по почте запечатанный конверт с драгоценным разрешением на ношение оружия. Я – не одна из тех болванов, которым так и хочется ходить за покупками с автоматом за спиной: эти люди живут в фантастической утопии, где они – герои в мире, полном опасностей. В какой-то степени я их понимаю. Они чувствуют себя бессильными, их жизнь наполнена неуверенностью. Но все равно это утопия.

Я живу в реальном мире и знаю: пистолет, который я ношу, может оказаться единственным, что стоит между мной и свирепой, неудержимой, организованной бандой преследователей. Я не собираюсь объявлять всем о том, что у меня есть оружие, мне это совершенно не нужно. Я не хочу использовать его. Но я готова сделать это – и сделаю.

Все мои усилия направлены на то, чтобы мы выжили.

Ланни, убежавшая далеко вперед, бурно радуется, и я не собираюсь отнимать у нее победу. Мы останавливаемся у почтового ящика, чтобы забрать дневную почту, состоящую в основном из рекламного мусора. Дочь уже не хромает и дышит ровно, но продолжает идти ровным шагом, пока я перебираю конверты. Успеваю просмотреть всего пару из них, когда осознаю́, что кто-то идет к нам по дороге. Ощущаю, как мое тело само по себе принимает стойку готовности к защите – степень настороженности изменяется мгновенно.

Это был тот человек из тира, который свел убийственное противостояние Карла Геттса и Хави к обычной ссоре. Сэм. Я была удивлена, увидев его здесь, да и еще идущего пешком. Замечала ли я его когда-либо прежде вблизи от нашего дома? Разве что издали. Если подумать, он кажется мне смутно знакомым. Быть может, я видела, как он гуляет или бегает трусцой – как и множество других здешних обитателей…

Сэм продолжает идти в нашу сторону, сунув руки в карманы и заткнув уши наушниками. Заметив, что мы глядим на него, машет мне рукой, кивает и проходит мимо нас, направляясь в сторону, противоположную нашему пути вокруг озера. Я не свожу с него глаз, пока он не скрывается из глаз за небольшим подъемом, за которым начинается ответвление дороги к стоящим выше домам – дому Йохансенов и жилищу полицейского офицера Грэма. Но откуда Сэм шел?

Вероятно, то, что мне так необходимо знать это, можно считать одержимостью.

Когда мы входим в дом, я поворачиваюсь, чтобы ввести код, отключающий сигнализацию. Мои пальцы уже касаются панели, когда я понимаю, что вводить код не нужно, потому что сигнал «Включено» не мигает и не пищит.

Сигнализация не включена.

Я застываю, стоя в дверях, преграждая путь дочери. Та пытается протиснуться мимо меня, и я бросаю на нее свирепый, безумный взгляд и прижимаю палец к губам, затем указываю на панель.

Лицо Ланни, румяное от солнца и пробежки, застывает, она делает шаг назад, потом еще один. Запасной комплект ключей от машины я держу в горшке с цветком сразу у дверей, и сейчас я хватаю их и бросаю дочери, беззвучно артикулируя: «Иди!»

Ланни не медлит ни мгновения. Я хорошо выдрессировала ее. Она поворачивается и бежит к «Джипу», а я закрываю и запираю за собой входную дверь. Кто бы ни проник внутрь, я хочу, чтобы он сосредоточился на мне. Затем кладу почту на ближайшую ровную поверхность, стараясь производить как можно меньше шума, и прокручиваю в голове план дома, быстро перебирая все возможные варианты действий.

До маленького пистолета, надежно спрятанного под диваном, всего четыре шага. Я опускаюсь на колени и прижимаю большой палец к замку; лючок распахивается с тихим металлическим щелчком. Я достаю из тайника «ЗИГ-Зауэр». Это мое любимое и самое надежное оружие. Я знаю, что оно заряжено и готово, один патрон уже в стволе. Убираю палец со спускового крючка, заставляю свой пульс замедлиться и тихонько прохожу через кухню и дальше, по коридору.

Я слышу, как «Джип» заводится и отъезжает прочь, шурша шинами по гравию. Хорошая девочка. Она знает, что ей нужно ехать прочь от дома в течение пяти минут, и если я не дам ей сигнал «все чисто», то вызвать полицию, а потом направиться к нашей условленной точке встречи в пятидесяти милях отсюда и откопать там тайник с деньгами и новыми документами, отмеченный на геолокации. Если понадобится, Ланни сможет скрыться и без нас.

С трудом сглатываю, потому что теперь я наедине со своим страхом того, что с моим сыном случилось что-то ужасное.

Приближаюсь к своей комнате. Украдкой заглянув внутрь, не вижу ничего необычного. Все так же, как я оставила, вплоть до домашних тапок, небрежно брошенных в угол.

Комната Ланни – следующая по той же стороне коридора, напротив главного санузла, которым пользуемся мы обе. На какой-то жуткий момент мне кажется, что кто-то перевернул ее комнату вверх дном, но потом вспоминаю, что не проверяла эту комнату сегодня с утра, перед тем как направиться в тир, и Ланни оставила кровать незаправленной, а грязную одежду – разбросанной по всему полу.

Коннор. Пульсирование у меня в висках ускоряется, и при всем своем самоконтроле я не могу замедлить его. «Прошу тебя, Боже, не нужно, не отнимай мое дитя, не делай этого!»