Мёртвое сердце (СИ)

Лили не понимала подобной сакральности. Для неё было естественно, что жизнь она и Северус проведут вместе — так же естественно, как и дышать. Это было более глубинное, тёплое, уверенное ощущение под рёбрами, словно второе сердце, которое гоняет по венам не кровь, но само тепло.

— Конечно. Как же иначе?

Он не поцеловал её, только коснулся пересохшими губами рук, а после приложился к её плечу лбом. Кожа у Северуса пылала, словно мужчина был в лихорадке.

Лили не знала, сколько они просидели так, практически без движения. Дыхание Северуса из поверхностного, болезненного, стало глубже и тише; она успела рассмотреть, наверное, каждый цветок в этой оранжерее. Уединение прервал Эванс: появился белой тенью, забрал с собой тепло зимнего сада и принёс прохладу умирающей осени.

Северус понял просьбу Морри без слов. Коротко коснувшись пальцев Лили губами, зельевар поднялся и без прощания вышел из оранжереи. Эванс сел рядом с сестрой, облокотившись на неё — как когда-то давно в детстве.

— Что ты не с Его Темнейшеством?

— Он занят. И я хочу побыть с тобой.

Лили взяла брата за руку и переплела их пальцы. Было странно сидеть рядом с Эвансом, который выглядит не как Эванс, будучи в теле, которое не совсем принадлежало ей. Но при этом Лили ощущала тихую, робкую радость от того, что брат рядом с ней, такой мягкий, тихий, тактильный… любящий.

Но всё же, что-то не давало Лили покоя. Какое-то неприятное, тёмное чувство, появившееся рядом с уверенностью внутри в тот момент, когда Эванс вошёл в оранжерею.

Ещё больше эта нервозность увеличилась, когда Лили не заметила кольца из халькантита на пальце брата. Он всегда, всегда носил подаренное ею кольцо, не расставаясь с ним ни на секунду. Тем более, что внутри камня были драгоценные для Эванса кусочки души Его Темнейшества.

— Где кольцо?

Эванс ответил не сразу. Он, казалось, так ушёл в свои мысли, что даже не сразу услышал вопроса сестры. Лили повторила, и только тогда брат отреагировал: немного отстранился, повернул голову и достал из-под мантии подаренное когда-то кольцо — без камня.

Это показалось Лили намного страшнее, чем Кербер, свихнувшийся Салазар и все драконы мира вместе взятые.

— Эванс?..

— Всё хорошо.

Он встал — Лили подорвалась следом. От былой уверенности в завтрашнем дне и собственном счастливом будущем у неё не осталось ни следа.

Эванс-Морри наклонился к ней и поцеловал в лоб. От прикосновения холодных губ Лили ощутила короткую дурноту, а после и вовсе потеряла сознание. Эванс подхватил сестру на руки. Волшебный плащ, доставшийся ему от дементора и Смерти, как живой переполз с плеч своего владельца на Лили.

Эванс уложил сестру на лавочку и отступил. Его облик не изменился, несмотря на то, что плащ перешёл к его сестре. Вместо мантии дементора теперь на плечах Морри была обычная; на самом деле, вряд ли кто-то заметил бы разницу.

— С ней всё в порядке?

Эванс кивнул. Его совсем не удивило, что Северус Снейп, — вечный страж его дорогой сестры, — не ушёл далеко и объявился, едва появился хотя бы намёк на угрозу её жизни и благополучия. Настоящий рыцарь, полный любви.

Эванс тоже был теперь полон любви. Только вот защищать своего избранника он не собирался.

— Позаботься о ней, пожалуйста. И… держи моё кольцо. Мне кажется, из него получится хороший обручальный артефакт.

Принимая кольцо, Снейп ничего не сказал, но на лице у него мелькнуло понимание. Он подхватил Лили на руки и быстрым шагом вышел из оранжереи. Не прощаясь, как обычно. Путь его лежал в каминную, потом — в Малфой-манор и дальше. Может быть даже прочь из Англии. Так далеко, как только получится, хотя бы на пару лет. Вроде бы Лили связывалась с Фламелями…

Эванс ещё немного постоял около пустой лавочки, а потом всё-таки собрался и вышел из оранжереи. Он уже разговаривал с Сириусом, — Бродяга так и не понял, почему его «щеночек» был таким тактильным и милым, — и взял с Блека обещание во что бы то ни стало продолжить род. И присмотреть за Лили, конечно, куда же без этого?

Он разговаривал с Сэмом — просто чтобы поблагодарить за патронаж и убедиться, что долгов между ними нет. Он даже говорил с Малфоем. Драко был, как всегда, полон яда, но выглядел очень плохо. Сказывалось длительное общение с призраком.

Во время их короткого разговора рядом с Драко стояла его мать. Было видно, что Нарциссу Малфой намного больше волнует состояние её отпрыска, чем скорая победа Тёмного Лорда. Поэтому Эванс сделал то, что он посчитал важным и что он мог: подарил Драко полную невосприимчивость к некротическим энергиям. Если уж Малфой так хочет общаться с девочкой-призраком, то кто может ему помешать?

Выглядел этот подарок эффектно: словно Эванс вложил в грудь Малфоя светящийся яркий шарик из чистой энергии. Драко тряхнуло, как от удара током, но на ногах слизеринец устоял.

— Эванс, какого Мерлина? — привычно вскрикнул Малфой.

От знакомых, полуистеричных интонаций Эванс по-доброму хмыкнул.

— Мой прощальный подарок, Малфой. Хотя Лили всегда говорила, что ты был ужасным засранцем… ты не давал мне скучать.