Мёртвые бабочки (СИ)

- Я не знаю. Но думаю, это что-то вроде водохранилища. Древние использовали штуки, плюющиеся огнём. Одни из них стреляли, другие давали свет. В некоторых подземельях он горит до сих пор. Расплавленный свет бежит по железным верёвкам. Он очень горячий, и если прикоснуться к нему, трудно будет отнять руку. Он может даже сжечь. Когда-то я видел реку под землёй. Её берега были оплетены железными верёвками. Некоторые из них были погружены в воду, и я видел длинные искры, которые соскакивали с них. Лайонел, мой спутник хотел напиться и подошел к реке. Но когда он опустил руки в воду, они вспыхнули, как факел. Раздался очень громкий хлопок и я почувствовал запах горящего мяса. А потом Лайонел упал в воду. Я видел, как он горит под водой. Потом была очень яркая вспышка, я ослеп на несколько секунд. А когда снова смог видеть, Лайонела уже не было. И свет немного померк.

Элвин замолчал и посмотрел на безмятежное озеро.

- Я думаю, Разлом вроде той подземной реки. Но ту питает злой свет. А Разлом ест наши воспоминания. Они наполняют её. Делают глубже. Красивее. Все самые светлые воспоминания, которые у нас есть.

Он подумал немного и снял рубашку. Тело Элвина было бледным, как брюхо глубоководное рыбы. На груди вились светлые волоски.

- Я бы искупался, пожалуй, - сказал Элвин. Тон его был таким будничным, что Ксен даже не задумалась о том, чтобы остановить его. Элвин не стал прыгать с берега. Он просто сделал шаг вперёд.

Всплеска не было. Элвин Бурундук ушел под воду совершенно бесшумно. Ни пузырей воздуха, ничего. Вода беззвучно его поглотила и осталась такой же ровной, как и всегда.

Ксенобия не удивилась своему спокойствию. Хранить покой на берегу Абидосского Разлома было совершенно нормальным. Она легла на землю и закрыла глаза. Хотелось просто лежать и думать о том, что твоей сестре по-прежнему десять лет, что ты живёшь в доме мастера Стора и не знаешь никаких забот.

153.

Запах горячей выпечки витал в воздухе. Чуткий нос Ксен раскладывал его по нотам. Вот ваниль, вот анис, немного кардамона. Кукурузная мука пахнет теплом и домом, имбирь и корица напоминают о празднике весёлого дерева, перевернутом рождестве нового мира. Ксен не может есть, ей неизвестно, что такое вкус, но запахами она наслаждается в полной мере. Стор пьёт подогретое вино, в которое Лори положила гвоздику и черный перец. Стор пьёт вино, а Ксен вдыхает его запах и чувствует себя счастливой. Лори командует на кухне и требует, чтобы сестра принесла ещё клюквенного варенья. Её платье перемазано мукой, в волосах яичная скорлупа. Она делает открытый пирог, раскатывает тесто и режет его на тонкие полоски. Мастерская - территория Стора и Ксен, а вот кухня в полном распоряжении Лори.

- Папа, я забыла положить тебе мёд! Дай стакан!

Стор делает большой глоток, проглатывает и говорит Лори, что ему хорошо и без мёду. Лори прибегает с кухни и отнимает у него стакан.

- Я знаю, как лучше! - наставительно говорит она. Ксен думает, что её сестра красивее всех на свете. На ярком свету её волосы отливают золотом, а глаза голубые, как небо в ясный день. Ксен смотрит на её улыбающееся лицо и вдруг видит, как огонь вспыхивает в волосах Лори. Она видит отблески пламени в её глазах, слышит крик, переходящий в хрип и стон.

Видение обрывается. Ксен снова лежит на берегу голубого озера, но больше не хочет погружаться в воспоминания.

- Ты можешь просто их пролистнуть, - говорит голос Элвина у неё в голове. - Дурные воспоминания. Не обязательно помнить плохое.

- Я не могу погубить настоящее ради прошлого, - хрипло говорит Ксен, обращаясь сама к себе. - Я не могу перелистывать плохие события. Я должна их исправить.

Она встаёт на ноги и идёт к Рагби. Каждый шаг даётся с трудом, часть сенсоров отказывает. Краски меркнут, как в сумерках, небо кажется серым, деревья черными. Голубое озеро кажется единственным ярким пятном, оно манит и притягивает взгляд. Ксен встряхивает головой.

- Просто перелистни, - говорит голос Элвина, - Прошлое это книга с множеством страниц. Перелистни дурное!

- И будут вместо книг деревья, в них врезать я мысли буду, - говорит Ксен. - Я не хочу перелистывать прошлое, я хочу писать настоящее!

Эта мысль взбадривает. Она опускается на колени рядом с Рагби, так, чтобы быть спиной к Разлому. Хватает Рагби за отвороты рубашки и встряхивает.

- Проснись!

Рагби не просыпается, его голова мотается из стороны в сторону, как у тряпичной куклы. Ксен снова встряхивает его. Когда понимает, что это не поможет, подхватывает его под руки и ставит на ноги. Ноги у Рагби подгибаются, в сознание он не приходит. Ксен мысленно благодарит Стора за то, что сделал её тело по-настоящему сильным. Она берёт Рагби на руки и несёт его в сторону железнодорожной насыпи. С каждым шагом, отделяющим её от Разлома, идти становится легче. Она спотыкается, переходя через поваленное дерево. С губ Рагби срывается стон, и он открывается глаза.

- Итон! - говорит Рагби.

154.