Мёртвые люди

В ста метрах от дома молодой, короткостриженный парень, уставший и промокший насквозь от целого дня, проведенного под дождем, сидел в машине, одиноко стоящей на обочине, грелся от включенной печки, пил горячий кофе из термоса и смотрел на экран нетбука, наблюдая за тем, как, укутавшись и поджав к груди ноги, она мирно спит. 

Это все — не более чем плывущие рекой воспоминания. Картинки из прошлого, чередующиеся, толпящиеся, рвущиеся без очереди обрывки уносящейся в никуда жизни — то единственное, что заставляет ворочаться в постели, учащает сердцебиение; разбитая на осколки жизнь, принимающая утром форму скомканного одеяла. Там, где нет никакой границы между реальностью и вымыслом, возможным и невозможным, где нет даже самих этих понятий, она иногда бывает именно такой, какой должна была быть — счастливой до беспамятства, наслаждающейся бесконечной красотой окружающих ее людей, хлопающей со смехом в ладони, ловящей крупные, пушистые снежинки ртом - самой настоящей, самой живой из всех живых. 

Ее сон всегда начинается с одного и того же: она — счастливая от чего-то еще не случившегося - с ребячьей прыткостью взбегает по лестнице, открывает знакомую дверь и оказывается в старой своей квартире. Мама, наверное, как всегда на кухне, что-то спрашивает, но она не слышит — забегает в комнату и прыгает на кровать — такую удобную — ее, пожалуй, специально сделали такой, чтобы в нее можно было прыгать. Она закрывает глаза и чувствует, что в комнате есть еще кто-то, кроме нее, но совсем не чужой. Он всегда молчит, всегда. Или, может быть, он все-таки что-то говорит? Не слышно. Но он привычный, самый-самый - с ним легко. Они и не разговаривают даже... так... молчат... и все понимают, все-все. И разве может быть иначе? 

Иногда они оказываются в самых несуразных местах: ну, например, в поезде или в зоопарке, или еще где-нибудь. Иногда просто валяются в постели, в шутку водят друг друга за нос и сочиняют небылицы - конечно же, самые настоящие, произошедшие в самой что ни на есть действительности. Она — совсем не плохой рассказчик, он — очень хороший слушатель. И всегда солнечно: так, словно льется свет апельсиновым соком — он сладок и приятен, он — любим. Но даже тогда, когда в ее комнате вечереет, откуда-то изнутри, откуда и вовсе ничего быть не может — свет будто каплет с ночника и выхватывает из темноты их двоих — смешных, красивых и вечных. 

Как же это? Каждое утро, почти каждое — открглывать глаза и понимать, что это — больше, чем реальность — сон, что пора вставать, добрести до душа и снять с себя его выпархивающие остатки, готовить завтрак... или что там готовят? Если было бы можно оставить хотя бы их, эти последние, кружащиеся и тающие в воздухе лепестки счастья! Каким же добрым, наконец, стало бы утро! 

Смятая постель, чужое, холодное ложе, пыль вокруг, старые, давно мертвые вещи вокруг и солдат, навсегда застывший по команде «Смирно!», никогда и не бывший живым. Она прошлась по дому в поисках хотя бы умывальника и, к своему удивлению, наткнулась на еще одну, довольно просторную комнату, которая, как она поняла, и предназначалась для нее: в углу стояла кровать, застеленная свежим бельем, рядом стоял стол и небольшой платяной шкаф, в котором она нашла и одежду - в точности по ее размеру. Напротив была тумбочка с расположенным на ней телевизором. На стенах — несколько полок, полностью заставленных книгами. В комнате была еще одна дверь, за которой оказалась ванная комната. 

«Этого больше, чем достаточно» - усмехнулась она, скинула с себя белье и, достав из шкафа полотенце, решила принять горячую ванну. 

Всю неделю она практически не выходила из закрытого на ремонт музея, временно ставшего ей домом. Небольшая прогулка утром до ближайшего магазина — купить что-нибудь съестное и, уже ближе к вечеру, - в расположившийся неподалеку ресторанчик, где местный повар совсем не плохо готовил блюда французской кухни. Большую часть времени она проводила за чтением и лишь однажды включила телевизор — в первый день своего «музейного одиночества». Попала на программу «Чрезвычайные происшествия», в которой как раз шел сюжет с места ее «внезапного» бегства. Оказалось, что взрывом разнесло не только ее квартиру, но полностью уничтожило соседние. Сообщалось, что преступница, которую долгое время выслеживали, подозревавшаяся в убийстве сразу нескольких сотрудников полиции, отказавшись сдаться властям, подорвала себя во время штурма квартиры, унеся с собой на тот свет еще несколько блюстителей закона. По счастливому стечению обстоятельств, в разрушенных взрывом соседних квартирах никого на тот момент не было. 

Она успела прочитать добрую половину книг с полок прежде, чем дата на железнодорожном билете совпала с наступившим днем. Почти не задумываясь о том, что ее ждет дальше (ведь пока есть осознание этого «дальше», значит обязательно что-нибудь будет), она закинула несколько вещей в найденный среди экспонатов солдатский вещь-мешок, туда же засунула недочитанную книгу стихов, не оглядываясь вышла и захлопнула за собой дверь. У крыльца ее ждало такси.