Мёртвые пляшут

В пугливом воображении наслышанного о цанцких событиях Рэна мелькнула даже страшная идея, уж не магистр ли Гру собственной персоной прогуливается перед ним? Тот самый, который, по уверениям Бларпа Эйуоя с летучего замка, накануне продвижения Порога Смерти взял Цанц под своё временное правление. Но добавочные обстоятельства побудили Рэна отказаться от этого предположения и немного успокоиться. Ведь что тогда говорил Эйуой: магистр Гру был вынужден принять свой истинный облик — то есть облик бородавчатого карлика. Этот же магистр — ничуть не карлик, и не слишком-то бородавчатый. И даже прежнее человеческое тело, в котором сидел бородавчатый карлик Гру, выглядело не так, как у этого магистра. Где лысина? Где тяжёлые веки, нависающие над маленькими поросячьими глазками? У этого-то — седые волосы до плеч, а глаза большие и слишком даже выразительные: из них смотрит на мир «вежливый лёд неминуемой Смерти», как сказано когда-то некромейстером.

— Интересно… — промолвил магистр, завидев поломанные кусты и ствол сосны, пострадавшей в недавней стычке Рэна с Банном.

— Что, магистр? — подобострастно откликнулся Плю и засеменил в его сторону.

— Нет, ничего. Показалось… Пустяки! — но магистр всё же нагнулся и придирчиво рассмотрел упавший ствол дерева с разных сторон.

Заглядывая через его плечо, Плю тоже порывался что-то рассмотреть. Но вряд ли ему было понятно, что именно надо рассматривать и знаки чего искать. Напряжение его небезграничного ума уловил даже избиваемый стражниками Рэн из Мэрта, которому, право же, было некогда вчувствоваться в детали эмоциональных состояний окружающих лиц.

— Показалось, Плю, показалось! — повторил магистр и младший некромант нехотя втянул любопытную шею.

Стражники между тем закончили как с избиением Рэна и Банна, так и с наложением на каждого из бандитов заговорённых уз. Связывая их теперь между собой за завёрнутые за спину руки, счастливые освободители холма готовили колонну пленников, чтобы гнать её до стен Цанца своим ходом. Самоотверженного наблюдателя Рэна из Мэрта поставили замыкающим, и, даже когда колонна тронулась, он долго ещё мог любопытствовать диалогом двоих некромантов, к сожалению, довольно пустым.

— Или может быть?.. Но нет. Нет, ерунда, — задумчиво произнёс магистр, окончательно уже отворачиваясь от павшей в драке сосны.

— Что вам показалось, магистр? — не утерпел Плю, — вас чем-то обеспокоила эта сосна?

— Сосна? Нет, Плю. Сосна как сосна. Обеспокоить меня она не успела, — улыбнулся магистр не столько собеседнику, сколько каким-то собственным мыслям.

— Вы меня заинтриговали, магистр…

— Я не интриговал вас, Плю. Извините, — последнее было сказано со всей мерой холода, сверкавшего в ледяных глазах магистра.

Плю тут же кинулся оправдываться:

— Нет, это вы меня извините, магистр, я просто…

— Вам было угодно знать, что мне показалось, не так ли? Так вот, милейший Плю: кажущееся магистру — это личное дело магистра. Я не буду перед вами отчитываться за всё, что мне показалось. Вы просили меня научить вас изготавливать огромные мёртвые шары — наподобие тех, которыми я пробил городские стены Цанца. Извольте. Я это хорошо умею, я вас научу. Но все мои ошибочные суждения останутся при мне. Ясно ли я выразился?

Плю униженно забормотал извинения, но на верхушку холма, где остался ствол дерева, хранившего непознанную им тайну, по пути к стенам Цанца украдкой несколько раз озирался. Далась им обоим та сосна, в самом-то деле!

Спотыкаясь на крутом склоне, вереница пленных базимежских бандитов потянулась к Цанцу, верёвка дёрнулась, и Рэн из Мэрта, теряя равновесие, стартовал со своего завидного начальничьего поста на вершине холма, на котором его оставил Гны.

* * *

Войдя в круглый пролом, у которого недавно пропали Гны и Флютрю, командир стражников остановил процессию, поджидая плетущихся сзади некромантов. Рэн получил возможность осмотреться. Цанц, как было видно уже на подходе, здорово погорел. Стоявший в цепи пленников через человека от Рэна пожилой Бром из Цанца обратил его внимание на один из прогоревших домов и гордо сказал:

— Вот здесь раньше обитал я! Это мой дом.

Гордость Брома была понятной, пусть и несколько запоздалой: всё-таки иметь свой дом в Цанце, центральном городе воеводства — признак немалого успеха (жизненного и посмертного).

— Мало же от него осталось! — заметил Банн, стоявший между Бромом и Рэном.

— Хорошо прогорел! — с каким-то странным удовольствием подтвердил Бром. — Этот дом ведь у меня карлики забрали. Стало быть, сгорел он у них, а не у меня. И поделом мерзавцам!

— А вон и сами карлики! — сказал Рэн.

Неподалёку от пепелища дома Брома он как раз заметил изрядную груду аккуратно сложенных карличьих тел.

— Нет, это не те! — с сожалением констатировал Бром, — мои были из армии Ундикравна и носили форменные латы с жёлто-розовыми гербами.