Мёртвые пляшут

— Вы правы! Правы! — корчась от боли, простонал Банн. Второй шарик двигался куда как медленнее первого и тем причинял большее мучение.

— Отлично. Замечательно. В чём же я прав? — явно подражая интонациям своего магистра, поинтересовался Плю. Походило на то, что и сами мёртвые шары магистр научил его делать совсем недавно. То-то он и куражится…

— В чём я прав? — продолжал Плю, не без наслаждения погружая шарик поглубже.

— Во всём! — взвыл Банн.

Такой ответ выглядел как признание превосходства карающей силы, но ничего не сказал некроманту о заподозренной им сосне, поэтому экзекуция продолжилась с прежним азартом. Увы, бедному Банну нечего было сообщить по существу невнятно задаваемых ему вопросов; ему оставалось лишь твердить, что Плю прав, а сосна не права, и под не прекращающимися пытками в глубокую неправоту сосны он, казалось, и сам поверил. У некроманта же по мере продолжения пытки вопросы всё более путались, глаза излучали какую-то сладкую истому, к щекам обильно приливал мертвецкий бальзам.

Рэн никогда не видел за работой своего знакомца — палача из Баларма, но в чём-то тот мастер примитивных пыток со своими дедовскими методами дознания явно превосходил Плю, вооружённого новейшими достижениями некромантии. На стороне палача был бесценный опыт, воплощённый в такие слова, сказанные в момент откровенности: «В нашем ремесле первое дело — отвлечься от личного отношения к подвергаемому пыткам телу». Красноречив был палач — видать, хотел заполучить Рэна в подмастерья. Но Рэну пыточное ремесло тогда показалось занятием малоинтересным. Ныне же, глядя на страдания Банна, он испытывал чувства, весьма далёкие от скуки.

Проделав во втором предплечье Банна такую же сквозную дыру, как и в перовом, отчего обе руки допрашиваемого повисли, как плети, Плю убедился лишь в том, что пытками ему ничего не добиться. С сожалением оторвавшись от понравившегося занятия, некромант вышел в коридор, велел стражнику запереть дверь и какое-то время ходил перед нею взад-вперёд в глубокой задумчивости. Всякий раз, как тень некроманта показывалась в окошечке, Банн из Баларма нервно вздрагивал.

Итогом задумчивого курсирования некроманта под дверью стал приказ троим стражникам немедленно отправляться на холм и, периодически докладывая обстановку, посменно дежурить у ствола поверженной сосны. Стражники, привычные к странным приказам некроманта, не выказали ни малейшего удивления. Надо, значит надо. И каждые два часа исправно докладывали Плю, что в районе упавшей сосны всё спокойно.

Благодаря периодичности их докладов Рэн мог убедиться в том, что прошёл третий день пребывания пойманных на холме базимежских бандитов в недрах цанцкого узилища. Правда, куда сложнее было ручаться за два дня, прошедшие перед тем — ведь течение времени в подземных городах Шестой расы, как сказал бы где-то запропастившийся Гны, не имеет внешне наблюдаемых естественных коррелятов.

* * *

По мере того, как время шло, некромейстер всё не подходил к приготовленной ловушке, а сосна, заподозренная Плю в чём-то неопределённом для него самого, продолжала себе лежать на холме, лихорадочное возбуждение творца засады достигло пика. Теперь в нише у рычага бессменно стоял заменивший некроманта стражник, а сам Плю в тревоге слонялся по коридору. Рэн, приникший к решётке дверного окошка, мог наблюдать особенно резкие движения некроманта и его скованные позы; по всему получалось, что это Гны жестоко пытает изготовителя пыточных шаров своим непосещением его ловушки.

В очередной раз спустившийся в тюремный коридор магистр некромантии также заметил неуравновешенное состояние Плю.

— Ну что, некромейстер не заходил? — спросил он почти издевательски.

Плю только мотнул головой, должно быть, стараясь не выдать голосом не приличествующих некроманту сильных чувств.

— Я думаю, уже не зайдёт, — заметил магистр. — Но есть хорошая новость с поверхности. К Цанцу подтянулось две сотни арахноидов. Некромейстеру Гны больше не выбраться. Он сидит сейчас где-то в пещерах Цанца, откуда нет иного выхода, кроме как наверх. Это его ошибка.

— Да, он ошибся! — выдохнул Плю.

— Но не только он! — сказал магистр строго. — Что же это вы, Плю, у сосны караул выставили? Глупо. Это просто сосна. Я же сказал вам, что с ней всё чисто. Если вы упорствуете в каких-то своих подозрениях, значит, не доверяете мне. Сие прискорбно.

Плю нагул голову в знак глубокого раскаяния, магистр же вернулся к вопросу поимки Гны:

— В вашем временном подчинении, Плю, до сих пор находилось полсотни стражников. Я переговорил с тысяцким Оттом. Он, не желая сам связываться с некромейстером, истребившим ему столько людей, выделяет в ваше распоряжение ещё сотню, снятую с постов у ворот и проломов ввиду прибытия арахноидов. Стражники будут вас ждать у входа в подземную крепость через полтора часа.

— Да? — неуверенно просиял Плю. — Благодарю за доверие. Что же нам предстоит сделать?