Мёртвый континент

Маша стремглав бросается к дрезине, а Павел идёт обратно в тоннель. Там, рядом с воротами бункера, осталась противотанковая мина. Чего зря добру пропадать? Привести в порядок и сунуть под задницу ракете. Велел девушке отъехать на всякий случай подальше, подошёл к подъёмнику. Счётчик уровня радиации сразу суматошно застрекотал, индикатор налился злобным красным цветом.

- Вижу, вижу… - забормотал про себя Павел, - без тебя знаю, что здесь больше пяти минут находиться нельзя, так что заткнись!

Меньше чем за минуту мина приведена в боевое положение, установлена рядом с двигателем. Осталось только сделать так, чтобы заряд взорвался в нужное время. Работать в бронированных перчатках не очень удобно, зато относительно безопасно. Провозился чуть больше, чем допустимо при таком уровне излучения. По взмаху руки девушка заводит мотор дрезины. Раздаётся тарахтение, Павел прыгает с платформы, рычаг подъёмника опускается под тяжёлой рукой. Платформа вздрагивает, мощные электромоторы воют, словно стая голодных волков, скрипит зубчатая передача. Павел недоверчиво смотрит, как громадная платформа медленно ползёт вверх. Оставаться рядом уже опасно. Что есть силы бежит, запрыгивает на ходу в дрезину. Едва миновали ворота, как Маша спрыгивает с сиденья. Пальцы порхают над кнопками пульта, словно крылья испуганной бабочки. Ворота медленно ползут вниз. Едва створка касается пола, как гремит один взрыв, за ним второй. Глухо грохочет, земля трясётся, словно в бункере обваливается потолок.

Мощный взрыв вдребезги разносит платформу, тросы один за другим лопаются. Тяжёлая ракета рушится вниз, увлекая за собой элементы конструкции шахты и остатки платформы. Крепления толстой стальной плиты, на которой установлены электродвигатели и тросовые барабаны, не выдерживают резкого увеличения нагрузки. Железные болты толщиной в руку взрослого человека лопаются, будто пластмассовые заклёпки и вся плита медленно ползёт в шахту. Кусок железа весом в сотню тонн переворачивается, с грохотом летит вниз, сметая всё на пути. От удара остатки ракеты сплющиваются в жесть, пятиметровый слой твёрдого, как гранит, бетона крошится в пыль, волной взлетает к потолку. Каменные стены зала не выдерживают, огромные куски породы отваливаются один за другим, ещё больше сотрясая своды. Железобетон рвётся, словно картон, потолок валится вниз. Тоннель трясётся так, словно это старая водопроводная труба, по которой стучат пьяные сантехники молотками, чтобы сбить ржавчину. Колёса вот-вот сорвутся с рельс, дрезина качается, как шлюпка в шторм, с потолка сыпется старая штукатурка, лампы дневного света лопаются, словно воздушные шарики. Бетонные кольца, из которых построен тоннель, трясутся и разъезжаются в стороны, по потолку и стенам ползут трещины, из которых льётся вода и кусками вываливается порода. От гула и шума на сверхнизкой частоте болит голова, ломит сердце и закладывает уши. Павел бросает взгляд на девушку. У Маши из носа течет кровь, лицо белее мела. Поручни вот-вот выскользнут из слабеющих пальцев и девушка вывалится наружу. Рука Павла касается талии Маши и, как по заказу, гул стихает, тряска прекращается. Павел останавливает дрезину. Лампы продолжают лопаться и тоннель постепенно погружается в тьму. Далёко впереди одиноко светит единственная уцелевшая лампа, за ней стена сплошного мрака.

- Маш, ты как?

- Плохо. Сейчас отвалятся руки и ноги. И голова. И сама я рассыплюсь на маленькие кусочки, - слабым голосом отвечает девушка.

Дрезина медленно катится по рельсам. Голова Маши склонилась к плечу Павла. Равномерные толчки на стыках убаюкали девушку. Павел не торопится. Где-то впереди застряла ракета и спешить нет никакого смысла. Наоборот, пора подумать о том, как выбираться отсюда. Ему-то что, а вот каково девушке ходить вместе с ним по тёмным пещерам? А походить придётся! Светло-серые стены в зеленоватой окантовке ночного зрения медленно ползут мимо. Рельсы под широким углом поворачивают налево, потом вытягиваются в линию. Далеко, на грани видимости, показалось светлое пятно. Через несколько минут к зелёному примешивается красное, словно где-то в середине зажёгся запрещающий сигнал светофора. Это признак сильной радиации. Когда красные свет полностью сменяет зелёный, Павел останавливает дрезину. Дальше можно только пешком ему одному. Включает все приборы, внимательно осматривает тоннель во всех доступных спектрах. Чисто. Тоннель пуст, за бетоном стен сплошная толща скальной породы. Поколебавшись – будить не будить, решает всё же не беспокоить. До платформы с ракетой минута быстрой ходьбы, там ещё пару-тройку минут, чтобы вывести из строя боеголовку. А если не выпендриваться с разборкой, а просто подорвать гранатой, то вовсе полминуты.