Мёртвый ноль

Баньякс склонился ближе

Тик-так, тик-так… звучали часы со всех сторон, каждые в своём обиталище, вращаясь по собственной орбите и отбрасывая пятна отражённого света. Баньякс чувствовал, как по его брови потекла капелька пота, волна онемения прокатилась по нему, ещё раз и третий раз.

— Я попросил бы вас воздержаться от связывания того, что я вам расскажу, со мной.

— Конечно- ответил Баньякс.

Элегантный человек заглянул в свой кейс и достал оттуда стопку документов.

— Это оригинал доклада, не афганских властей, а пакистанского директората межведомственной разведки о случившемся. Он на урду, конечно. Но вы сообразите как перевести.

— Да.

— Некоторые элементы в пакистанской МВР, как вы знаете, сочувствуют афганским повстанческим движениям. И им тем более важно точно знать, кто, что, когда и где сделал. Они выделяют финансирование на эти дела. И я надеюсь- с президентскими полномочиями- прекратить такую активность. Но, что более важно именно сейчас, — так это то, что их агенты не нашли никаких доказательств вовлечённости как меня, так и каких-либо террористических групп в этот случай. Стоило огромных денег переправить этот документ из их рук через мои в ваши. Это мой подарок Западу. Этот документ даже в ЦРУ никто не видел.

Он протянул документы Баньяксу, который жадно схватил их.

«Вот это сенсация!!»- думалось ему. «Вот это я загрёб!»

Он вспомнил свой последний репортаж из Вашингтона и предвкушал удовольствие снова выдать блестящий материал. И внезапно всё окружающее ударило его: сверкающие, медленно вращающиеся часы, насыщенность аромата одеколона этого человека, его близость, его откровенность, его душевность… Баньякс как будто онемел, поплыл и был абсолютно беззащитен. Он был полностью очарован.

Штаб-квартира ФБР в Балтиморе Вудлаун Балтимор, Мэриленд 11-45

— О, боже… — протянул Ник.

— Боб, — сказала Сьюзен, — это неправильно. Ты не можешь ни о чём договариваться с человеком, который в федеральном розыске.

— Если он был рядом, — продолжал Ник, — ты должен был повалить его и орать как будто тебя убивают, и мы сейчас закончили бы с этим делом, и я нарушил бы своё старое правило- не пить до обеда. Господи боже, ну ты и устроил… Ты ведь закон нарушил.

— Кому же ещё знать, что делать, если не человеку которого тут не было, — ответил Боб. — Вы закончили? Окада-сан, ещё какого-нибудь дерьма на меня вывалите? Ник, давай я лягу, а ты мне напинай как следует с ноги. А, я и забыл- ты ж ногу ушиб… ну, позовёшь кого-нибудь помоложе.

— Ну, хорош. Рассказывай.

Суэггер подробно изложил весь разговор, все подозрения Круза. Белых наёмников, спутниковый передатчик в СВД, преследование по спутнику после первой атаки, преследование после второй ловушки, радиоконтакт с Вторым разведбатом, ракетный удар по отелю.

— То есть, сдаваться он явно не собирается, — ответил Ник.

— И, как я и говорил раньше, — сказал Боб, — он не покупается на то, что вы его защитите. Уже после всего этого на его жизнь дважды покушалась очень серьёзная команда профессионалов.

Суэггер видел свою собственную абсурдность. Когда он был с Крузом- он спорил за Ника и Сьюзен. А с ними он спорил за Круза. Боб понимал, что в вашингтонской культуре у него будущего нет, поскольку он не был способен чётко и прямо выстроить свою позицию.

— Что касается меня, — заявила Сьюзен с каменным лицом, отстранённым и официальным, — я вижу, куда ты ведёшь и мне это не нравится. Я сказала тебе об этом раньше и не понимаю, почему ты меня не услышал. ЦРУ не потерпит никакого внешнего расследования своих операций в Афганистане, которые предпринимаются в здравом уме и проводятся в крайне опасной атмосфере. Я здесь, чтобы помочь тебе остановить Круза, а не для того чтобы возглавить охоту на ведьм.

— Я не говорю об охоте на ведьм. Никаких ведьм тут нет. Но у Круза есть враги. И его враги могут быть и нашими врагами тоже. У меня нет собаки в этой драке. Я тут не для того, чтобы мешаться какой-нибудь конторе из первых букв. Я хотел бы знать правду, и я буду пытаться её найти до тех пор, пока вы меня в мешок не застегнёте.

— Господи, какой же он упрямый, — сказала Сьюзен. — В Токио он пошёл рубиться с мастером меча, который мог его в куски покрошить. Никто не смог его отговорить. Невозможно говорить с такими. Это всё равно что спорить с лесным пожаром.

— Я буду копать в эту сторону. Я дал ему своё слово, — добавил Боб.

— Твоё слово ничего не значит, — ответил Ник. — Ты не был уполномочен на то, чтобы делать заявления. Ты не представляешь Бюро.

— Моё слово не значит ничего для тебя. Но оно значит очень много для меня. И в особенности- для другого снайпера.

— Блядь, да что ж ты так упёрся! — вскричал Ник. — Тебе хоть прикладом по башке бей!

— Это между снайперами. Тебе не понять.

— Тут реальный мир, а не слёт бойскаутов!