Мир

– Нет, минори. Это значит, что при всей отваге Вам плевать на репутацию. Да еще вот: Рю Мизл, – он кивнул на кеды. – А значит, Вы действительно могли найти общий язык с Эммерхейсом.

– Вы наконец посмотрите карты? – для эзера прийтись по душе ибрионцу было, пожалуй, оскорблением.

– Их уже анализирует Ри.

– Если вкратце, Брану выбросит в систему красного гиганта. У Эйдена есть две просьбы к Вам лично. Ваше Величество.

– Я так понимаю, он передал их на словах?

– Он сказал… что хотя они выглядят невозможными на слух, но покажутся уж совершенно безумными в письме.

Джуру не осталось ничего, кроме как развести руками и усмехнуться:

– Знаете, теперь я Вам, пожалуй, верю. Что за просьбы?

– Планету нужно встретить капсулой для адаптации к новым условиям.

– Это довольно легко.

– Да, но капсула нужна уже через пять суток. И этого, конечно, будет недостаточно для системы с гиблой звездой. Он… просит Вас разжечь ее заново. До уровня, на котором та горела во времена Хмерса Зури, – эзер с трудом верил, что его рот произносит такую ересь. – Согласен, он сумасшедший, но…

– Я вот только не пойму, отчего и Вы не лучше?

– Мы с ним родились в один день. Так каков Ваш ответ? Синтетик ждет сигнала.

Просит зажечь солнце. И еще подгоняет. Это уж, знаете…

– Нам с адмиралом нужно подумать. Полчаса. Ри, проводи минори Бритца в пси-блок.

Как только за насекомым пискнул шлюз, Проци заметался вокруг императора, иллюстрируя разницу между человеком на длительном курсе правильно подобранных ноотропов и человеком «да-у-меня-и-так-все-нормально».

– Как? Как?! Джур, астросуррекция – это же расходный финиш! Нет, ну, капсула еще куда ни шло.

– Ву, подожди, я…

– Совет миров не одобрит нам транжирство! Да на кого – на бранианцев?!

– Да Ву, я…

– Нет-нет, я знаю, что скажет парламент: хотите – летите туда, забирайте Эйдена живого или мертвого – и на этом все!

– Вурис Проци! Мы не будем ничего просить.

– То есть как? – почти взвизгнул адмирал. – Мы даже не попытаемся? Ты чокнутый? Ты трус, Джу?

– Вдохни поглубже и выдыхай на счет от десяти до одного. Вот так… пять… четыре… три… – он массировал адмиралу плечи и понижал тон с каждой цифрой, пока не убедился, что его слышат. – Мне не нужны бюджетные согласования. Пока собираем подписи, эта звезда успеет еще дважды погаснуть. Я дам денег.

– Ты дашь? – опешил Ву.

– Ну, может, еще ты.

– Конечно я дам!

– Не ори. Конечно дашь, иначе я скажу ему, что ты не друг, а шушваль.

Адмирал снова заметался – теперь ему непременно хотелось найти дефект в их плане. Хоть крошечку сомнения, а то выходило уж как-то совсем гладко.

– Послушай, Джу, но это все равно… какие-то астрономические цифры.

– Да это просто вы с Эйденом нищие. Ты работаешь за идею. Эйден работает за семерых. И только я работаю за деньги! Если измерять бюджет империи в звездах, то на счетах одного только Ибриона десяток солнц. А на моих счетах – до последней партии в бридж – было лишь вдвое меньше.

– Ты проигрался, как бордельный муфлон.

– Проигрался тебе. Поэтому давай, Проци, выворачивай карманы.

Он вернулся в кресло и вызвал Ри. Обещанное время истекло, и та привела эзера.

– Подавайте сигнал, Бритц, – кивнул Проци. – Мы будем ждать Брану с капсулой наготове. Ровно через пять суток.

– А солнце?

– Мы сделаем все возможное.

– Разве такое – возможно? – Кайнорт недоверчиво сверлил Вуриса.

– Нет ничего проще водорода, минори.

– И после я смогу вернуться на Урьюи?

– И проголосовать за освобождение шчеров. Так что да, Вы свободны.

– Я думал, он пошутил, – Кайнорт был удивлен, как никогда за последние лет четыреста.

– Минори! – уже на выходе кликнул Проци. – Загляните в медблок. Ри восстановит Ваше крыло за пару минут.

Бритца передернуло, будто ему предложили искупаться в помоях.

– Спасибо, адмирал. Нет.

* * *

«1. Пустить на воду – достать из воды – закопать».

Этим начинался алливейский алфавит, и Самина шла по волнам, расплетая косы. Она развязала синюю ленту. Позволила бризу поиграть с нею и отпустила в море. Лента вилась по воде, как змея среди полуденных бликов.

План Эйдена был несовершенен: в конце каждого из вариантов он умирал. В основном потому, что ДНК-триггер вызывал охрану. Или оттого, что рушились стены, а бежать было некуда. Дерьмовые планы в стиле «один против всех», как правило, этим и заканчиваются. Нет, он мог бы – и он мечтал – попросить у кого-то помощи, но тогда сообщник не прошел бы тест. «Вы состоите в сговоре с имперским андроидом?» – этот вопрос и щелчки полиграфа жалили и теперь, когда она уже была свободна. Если бы Самина не прошла тест, игра бы закончилась. Она сидела бы сейчас в тюрьме, возможно, в камере по соседству с андроидом. Не прошел бы тест и Шима. Да никто!

Самина присела и опустила руки в воду. Неглубоко в пене были камни, ракушки. Разбегались мальки и головастики. Она достала черную гальку и вернулась с ней на берег. Ковырнула ногой песок, бросила камень и затоптала. Ее ноги вдруг ушли глубже: берег подмыла волна. Самина взобралась на пригорок с песчаной акацией, потому что вода подступала ближе.