Мир

– Корабль уже Ваш, независимо от того, к чему приведет наш разговор. Не удивляйтесь. Семь или восемь из одиннадцати Домов на моем месте поступили бы точно так же – после того случая на границе Эолы. Но я в свою очередь вынужден просить еще об одной услуге, для ибрионца совершенно незначительной.

Зная, насколько коварны бывают мелкие просьбы, синтетик обратил каждую  молекулу во внимание. Они вышли на крытую террасу и стояли перед стеной дождя из осколков. Деревья снаружи развернули кроны так, что стекло ударялось о глянец листвы и катилось на землю – вот как они защищались. Дворцовые садовники, распустив чешуйки на волосах, сгребали осколки и увозили куда-то.

– Вы владеете технологией конвисфер, – начал Канташ. – Я ведь правильно называю?

– Да. Это метаматериальные низкоэнергетические тела.

– Правящему дому Алливеи жизненно необходима копия принца Аруски. И не позднее, чем через три ваших дня.

– У вас ведь не сейчас родилась эта идея, граф?

– Нет. Мальчик заболел уже давно, и я… был вынужден продумывать варианты, включая этот. Но разумеется, наш посол на Бране не мог озвучить его прилюдно. А здесь я надеялся до последнего, что мальчик выживет.

– Почему именно конвисфера? – спросил Шиманай. – Разве не может голограмма выйти на балкон и приветствовать свой народ?

Канташ покачал головой, отрицая:

– Дело в наших обычаях. Принц и принцесса-регент каждую осень покидают дворец и спускаются к местным жителям. Они веселятся на городском празднике в свою честь, угощаются, танцуют вместе со всеми. А на закате наследный принц совершает ритуал, связующий его с силами природы. Это не просто фестиваль. Он приравнен к официальной инаугурации Главы Дома на весь будущий сезон.

– Конвисферы слишком уязвимы и слабы, – предупредил Эйден. – Как хотите, граф. Копию собрать не трудно. Но если мальчик вдруг упадет или его слишком резко схватят за руку, или что-то в него бросят – все пройдет сквозь тело. Представляете? Да и подумайте, на что мы обречем его мать. Видеть этот призрак, касаться его… Или вы и ее хотите обмануть?

– Не проходит и минуты, чтобы я не думал об этом. Третью неделю кряду! И о рисках, и о нашей бедной, измученной Ампаль. До конца фестиваля и ее придется обманывать. Она же сойдет с ума или что-нибудь с собой сделает, тотчас как узнает о смерти сына. И что тогда? Лучше уж после… Мы не можем потерять Дом. Только не сейчас.

– В чем дело?

– Как только династия-конкурент заподозрит, что Дом остался без наследника, посадит на трон кого-то из своих. Но это они приютили шчеров на третьем кольце. И это они обещали им покровительство Дома, а значит, если Ампаль провалится, Алливею ждет катастрофа. Риск в нашем случае – не выбор, а необходимость.

– Я не понимаю. Катастрофа? Ведь шчеры обеспечивают защиту ваших границ. Я думал, вы с ними сотрудничаете.

Канташ смотрел на кольца радуг, сотканных из капель стекла, взвешивая, что и как сказать. Еще недавно он был на казни синтетика. Еще недавно он вместе со всеми проклинал железного аспида.

– Шчеров поддерживает лишь малая часть знати. Пока что. Недальновидная и алчная часть. Мудрые не хотят для Алливеи той же судьбы, что у Браны.

– Как пауки связывают эти две планеты? Шчеров и не бывало на Бране до недавнего времени.

– Дело не в пауках. – возразил граф. – А в том, что они там делают. Дети после того похода начали вести себя точь-в-точь как бранианская флора. То же и с третьим кольцом! Мы не знаем, что на нем творится, но до появления шчеров там был рай. Там росли гигантские кувшинки и тропические леса. Нынче все гибнет. Стволы иссыхают, ломаются, кривятся. Плоды медовой айвы стали горькие, сок ягод жжет язык…

– И все чаще случаются пожары, – не вопрос, утверждение.

– Да! Засуха и пожары. И вот теперь – наши дети горят.

Ливень слабел. Андроид протянул руку за границу навеса, под острые капли. Осколки царапнули металл пальцев, зазвенели о ладонь. Стекло падало так стремительно, что резалось и оставляло следы на его полировке. Уже не больно, как и Аруске.

– Мне нужна вся – абсолютно вся информация о принце. Записи камер наблюдения за всю его жизнь. Все записи и воспоминания родных. Все изображения, медицинские карты, все его тетради, детские рисунки, игрушки, начиная с самых первых… Дневники, если есть, коллекции, даже самые пустячные. Его распорядки дня с рождения. Чем больше информации – тем лучше. Сколько времени потребуется на сбор?

– Сутки.

– Профессор Кафт поможет вам здесь.

– Во всяком случае, попытаюсь, – добавил Шима.

Дождь закончился. Посол сворачивал листья, укладывая их вдоль волос. Эйден вышел из-под навеса, и Канташ указал на корабль вдалеке. Астроцит с эмблемой флагмана.

– Ваш. Я распоряжусь убрать команду, чтобы избежать лишних вопросов, но могу оставить робота из техслужбы. Вы еще не имели дела с кораблями Алливеи.

– Лучше человека, – попросил синтетик. – У меня деталей не хватит, чтоб договариваться с роботами.

Граф удалился, а Шима и Эйден постояли еще на террасе. Профессор не сводил глаз с робота и разглядывал что-то в знакомых чертах, будто видел их впервые.