Мир

Наши интимные отношения с Кейт при этом становились все хуже. Я все чаще думал, что она машина. Эти мысли блокировали моё вожделение, что делало наш секс все более пресным и однообразным. Я больше не возбуждался, как раньше, при виде ее голого, очень красивого, идеального тела. Мы стали друзьями, которые, как казалось, знали друг друга уже тысячу лет. Грань стеснения была преодолена, мы вели себя свободно, не стесняясь показаться глупыми. Эта была идиллия. Но мы были плохими любовниками. Мне-то было плевать, ведь моей целью было успокоиться и прийти к нормальному образу жизни. А вот ей – нет.

Однажды во время разговора по провизору она спросила, люблю ли я ее. Я, немного поколебавшись, ответил, что да. Я уже почти пришел к этому, хотя и сам не мог объяснить себе, как можно полюбить органика, и сродни ли эта любовь тем чувствам, которые человек испытывает по отношению к другому человеку.

– А я тебя не люблю! – передала она мне визуализацию мыслей после паузы. Я почувствовал, что это далось ей с трудом. Она долго готовилась, но нашла в себе силы сказать это. – Я не хочу больше быть с тобой.

Я попытался переубедить ее, что это всего лишь сиюминутное помутнение, на что получил уже довольно уверенное возражение: она долго терпела мое поведение, но моя безынициативность касательно ее дальнейшей судьбы сделала свое дело, и она разлюбила меня. Вначале типа она испытывала чувства, но потом они прошли.

На том и закончился наш разговор. Я, не теряя времени, поехал к ней. Она была дома. Впустила меня, возможно, даже была рада видеть, но скрывала это. Она сказала еще раз, что все кончено, и все решено, стала выгонять. Я не стал сопротивляться и ушел.

Я ушел, шел по городу и сочинял стихи. Стихи прощания, где говорил правду, что я всегда сомневался в наших отношениях, и что, наверное, расставание – это правильный шаг. Что мы не должны быть вместе, и что рано или поздно придет конец этой идиллии, а я не хочу больше переживаний в жизни, и, возможно, даже ожидал, что ее заберут быстрее, чтобы было не так больно, ведь каждый проведенный с ней день разжигал мои чувства все больше и больше.

После того, как я отослал свое «произведение», в провизоре на ее канале наступила тишина. Она заблокировала меня. Это меня жутко разозлило. Ненавижу такое поведение. Детский сад. Я слал ей сообщения. Послал несколько на аккаунт ее «умного дома». Она получила и в ответ послала одно слово: «Всё». И очередная блокировка.

Дрянь! Гадина! Я тогда очень разозлился на нее. Какой-то органик посмел заблокировать меня! Что она позволяет себе? Неужели и это заложено в ее программе? Я хотел узнать это у Бориса, но звонить не стал – как бы в тот момент я ее ни ненавидел, я все-таки не желал ей зла.

* * *

Через пять дней мне приснился сон. Я и сейчас помню его досконально. Это странно, ведь обычно даже самые яркие сны, о которых думаешь утро и день, на следующий день меркнут, забываются. Мозг стирает их, чтобы реальная жизнь не путалась с ночными грезами.

Но только не этот. Я был в беседке на берегу озера, на которое мы ездили в детстве с родителями. Я сидел с каким-то мальчишкой, совсем еще маленьким. Он веселился, лез ко мне, потом мы с ним играли, он много смеялся, кричал, порой обижался. Нам было очень хорошо.

Потом я вижу, как ко мне идет мама. Она подходит к мальчугану и нежно гладит его по голове. Берет меня за руку, смотрит мне в глаза, кладет голову мне на грудь, а когда поднимает голову, по ее щекам катятся слезы. Я начинаю успокаивать ее, но она качает головой и улыбается сквозь слезы:

– Береги ее. Она единственная, кто настоящий в твоей жизни.

Я оборачиваюсь и вижу Кейт. Она обнимает ребенка, берет его на руки и кружит. Я четко знаю, что на ее руках – наш общий сын.

– Береги их. Только вы нас спасете, – повторяет мама. – Только вы!

После чего земля начинает трястись и кусками обваливаться куда-то вниз. Я обнимаю Кейт и чувствую тепло ее тела. Как я любил ее в тот момент! Ее и нашего сынишку… Еще миг, и все вокруг провалилось, мы стоим на крошечном клочке земли. И я изо всех сил прижимаю к себе своих любимых.

Я проснулся. Я лежал в своей кровати и никакой опасности мне не угрожало. Но что-то было не так. Что же? Рядом нет Кейт. Я отчетливо понял, как сильно я ее люблю. Люблю робота! От этой мысли мне стало страшно, но в то же время приятно. Я преодолел свой барьер. Для кого-то в отношениях препятствием является возраст или социальное положение, у меня история была намного сложнее. И теперь мне стало плевать на все, я решил, что должен связать свою жизнь с самым мне дорогим человеком – с Кейт.

Словно огромные стены, рухнули мои предрассудки. Передо мной открылся новый свободный мир. Я почувствовал, как хочу изучать все вокруг, и как мешает ноющий в мозгу провизор, который словно взорвался в тот момент, пытаясь загрузить мне в голову информацию всего мира.

* * *