Мир

– Там лежит труп моего приятеля. Нужно забрать его, – холодно сказал я, глядя в глаза женщины в зеркало заднего вида.

– Мы не можем туда вернуться, – покачала она головой. – Это слишком опасно. Мы все можем погибнуть, но, я думаю, ты это и так понял.

– Хм, – усмехнулся я. – Вы многого не знаете. Для кого-то это место становится санаторием и раскрывает сознание.

Было сложно не заметить удивление и быстрый обмен взглядами моих тюремщиков.

– Нет, – твёрдо, без колебаний последовал ответ мужика.

– Я думал, у вас существует пресловутый кодекс чести. А как же все рассказы о том, что члены «Голоса» призваны сохранить мир во всем мире, помогать людям и бороться с бесчинствами? Кажется, примерно так звучат ваши пафосные лозунги. Или вы оказались порчеными орешками, презирающими свои собственные правила? – начинал расходиться я, отчего мне становилось только веселее, – Что о вас скажет общественность, когда узнают о таком поступке?

– Заткнись, – рявкнул мужик. – Плевать мне, что скажут. Никто ничего не узнает.

– О, – продолжил я. – То есть меня убьют в любом случае, – тут я окончательно потерял чувство страха. – Но тогда вы зря теряете время…

Моя фраза осталась без ответа. После порыва взрывного героизма, мозг перешёл на рациональные рельсы, и я стал раздумывать, как сбежать, даже ценою риска для жизни. В тот момент мне было не страшно умереть, я боялся, что они прочитают мои мысли и быстро выйдут на Кейт, если уже не вышли. Мне было противно, что я могу стать причиной гибели этой девушки, хоть она и была роботом. Тогда я вспомнил о последних словах Пьера.

– Мой друг сказал, что мы все – ненастоящие. Вы слышали что-нибудь об этом?

Женщина побледнела и повернулась ко мне. Она медленно покачала головой и почти беззвучно прошептала:

– Так ты ничего не знаешь…

* * *

Более не было сказано ни одного слова – минут пятнадцать-двадцать, пока мы не въехали в зону, где заработал провизор. Мои похитители сразу стали чувствовать себя более расслаблено. Может и на них «молчание» действовало негативно? Они активно начали передавать мысли: может, друг другу, может, своим соратникам, но я точно понимал, что к консенсусу они прийти не могут. Для меня же поток информации, направленный прямо в мозг, был сравним с роем пчёл, оказавшихся в черепной коробке, пчел, которые хаотично летают и постоянно жалят. Да, от каждого нового приходящего сообщения я испытывал боль. Мне казалось, что мир снова ускользает от меня, и я вновь становлюсь послушной куклой, пляшущей под дудку провизора. Это противное ощущение заставило меня отвлечься от последней фразы, сказанной впереди сидящей леди. Ее недоумение заставило меня иначе взглянуть на слова Пьера, и тогда уже я однозначно понял, что здесь существует какая-то тайна. Но я не спешил с расспросами, так как был уверен, что скоро все раскроется само собой.

Так и случилось, когда меня привезли в огромный дом, по адресу которого я понял, что нахожусь неподалеку от Минска. На нем висела красивая позолоченная табличка без намека на интерактивность: «„Голос“ поможет всем».

Мне не нужно было приглашения, я сам открыл дверь, которая была, к моему удивлению, не заперта, и пошёл в сторону входа, откуда вышли два вооруженных парня.

Гостиная сильно отличалась от внешнего вида дома, она была оборудована по последнему слову техники, пространство было полностью обустроено голографическими интерьерами: помещение могло быстро перестраиваться под любой тип отделки в зависимости от требований. Здесь меня уже ждали: пожилая женщина лет семидесяти-восьмидесяти и, к моему огромному шоку, сбежавший водитель.

– Предатель чертов! – поприветствовал я его.

– Ну-ну, хватит. Не стоит говорить лишнего, не понимая ситуации в целом, – голос пожилой женщины оказался очень приятным, слегка бархатистым, со старческой хрипотцой, – меня зовут Адель. Я знаю, кто вы, Виктор. И скажу, что это честь для меня – принимать вас. Если бы мы были осведомлены заранее, то лучше бы подготовились. К сожалению, сейчас мы можем предложить только это, – и она указала рукой на сервированный стол. Надо отметить, что я действительно долго не ел, но аппетита совершенно не было.

– Не могу ответить взаимностью, – я не хотел играть никакой роли, от провизора у меня все сильнее болела голова, и я мечтал, чтобы из нее вытащили эту дрянь. И еще я чертовски хотел сломать шею предателю водителю. Какая еда?

– Но это пока, – кивнула она головой в сторону моего врага. – Рерих, как и вы, считал нас врагами, пока не понял, какой силой вы обладаете. К сожалению, как и любая огромная сила, она обладает опасностью для всех нас. Да, и для коптаров в том числе, и для вашей возлюбленной. Не надо так смотреть на меня. Я все знаю, а Давид, кстати, раньше был моим близким другом, пока его не захватили апокалиптические идеи. Давайте присядем и побеседуем наедине.

Она села за стол и положила себе несколько креветок, выдавив после этого на них лимонный сок. Все остальные поняли ее намерение и покинули помещение, оставив нас наедине.