Мир Аматорио. Доверие

Я хочу сказать Десмонду, что тоже люблю его. Но внезапная усталость охватывает каждую клеточку моего тела, и я проваливаюсь в сон, чувствуя, как Десмонд прижимается ко мне и зарывает свое лицо в мои волосы.

Глава 27

Кристиана

Первое, что я вижу следующим днем – палату, заполненную утренним светом. Второе – Десмонда рядом со мной нет. Его нет и в больничном кресле рядом с кроватью, в котором он провел всю ночь.

Теперь его место занимает Даниэль.

Уткнувшись локтями в колени, брат сидит в кресле и держится руками за голову, словно у него развилась страшная мигрень. Я осторожно приподнимаюсь в постели, уже не чувствуя в спине такой пронзительной боли, как вчера. Подо мной тихо поскрипывают матрасные пружины, и этот звук заставляет Даниэля оторвать напряженный взгляд от пола. Наши глаза встречаются, и суровое выражение лица брата мгновенно меняется на взволнованное:

– Иисусе, Кристи, ты проснулась!

Он бросается ко мне и наклоняется, осторожно обвивая мое тело руками и притягивая меня в объятия. Я стараюсь игнорировать подступившую ноющую боль и утыкаюсь лицом в грудь брата.

– Привет, – тихо говорю ему я.

Даниэль целует меня в макушку, и в его родных объятиях вся моя боль уходит на второй план. Как же мне не хватало моего брата. Особенно в последнее время, когда на нашем пути появилось множество секретов.

Еще несколько секунд Даниэль продолжает обнимать меня. После этого он отстраняется и садится на койку рядом со мной. Я замечаю, что его глаза налиты кровью. Замечаю глубокие морщины между бровями, которые прежде не наблюдала, а еще его слегка мятую рубашку и брюки.

Мое сердце сжимается от изможденного вида Даниэля.

– Прости меня, Кристи. Я ужасный брат, я допустил…

– Может быть, ты не самый идеальный брат, но мне и не нужен такой, – я перебиваю его. – Я люблю тебя, и мне очень жаль, что я разочаровала тебя.

– С чего ты взяла, что разочаровала меня?

– Не каждый человек будет рад услышать, что его близкий занимался тем, чем я занималась по ночам в Портсмуте.

Сказав это, я опускаю взгляд и вожусь с простыней, нервно теребя ее края пальцами. Мне не по себе от того, что я скрывала от Даниэля правду. У меня непристойное прошлое, и я ненавижу то, что мне приходилось раньше делать. Я завидую тем, у кого не стоял выбор между тем, чтобы оказаться на улице, и тем, чтобы крутить задницей перед пьяными туристами.

– Кристи, ты не должна осуждать себя за свое прошлое. И ты должна выбросить из головы мысли, что я разочарован в тебе. Я горжусь тобой. Ни каждая девушка твоего возраста пойдет на такое, – Даниэль делает глубокий вдох, его глаза на мокром месте. – Это мне нужно было найти какую угодно работу, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Прости меня.

– Пожалуйста, не вини себя. Я больше не буду тебе лгать.

Это действительно так. Больше никаких секретов и никакого обмана от брата. И еще есть то, что Даниэль должен принять.

Я тянусь к его руке и сжимаю ее, пока его большой палец поглаживает мою ладонь изнутри.

– Я скрывала от тебя правду не только про свое прошлое. Я… Я встречаюсь с Десмондом.

От услышанного глаза Даниэля вспыхивают.

– Нет, Кристи. Я не хочу ничего слышать про Аматорио, – Даниэль выделяет последнее слово особым тоном, не предвещающим ничего хорошего. – Только посмотри на себя. Мне больно смотреть на тебя. Ты ранена из-за этого дрянного…

– Нет! – тут же возражаю я. – Не говори так. Десмонд и Кэш тут ни при чем.

– Не надо защищать их, Кристи. Эта проклятая семейка порядком мне надоела, и если в следующий раз кто-то из них окажется рядом с тобой, я больше не буду этого терпеть и обращусь в полицию. Я не оставлю все просто так. Ты оказалась в больнице по их вине!

Может быть, я заслуживаю гнева Даниэля из-за того, что скрывала от него наши отношения с Десмондом. Но он не в праве так думать о братьях Аматорио. Я уверена, что Десмонд и Кэш переживают за меня не меньше Даниэля. И их вины нет в том, что произошло.

– Ты можешь выслушать меня до конца? – спрашиваю я. Брат молчит, и я расцениваю это как знак, что могу продолжить. – Я больше не хочу скрывать от тебя наши отношения с Десмондом. Мы любим друг друга, и ты должен принять это. Я уже не маленькая девочка, и меня не нужно сажать на домашний арест. Мне восемнадцать, я уже достаточно взрослая, чтобы принимать решения и нести за них ответственность.

Даниэль открывает рот, но я поднимаю руку, дав понять, что не закончила. Мне нужно многое ему рассказать и объяснить.

– Прежде, чем ты станешь меня осуждать и говорить, что я делаю ошибку – я уверена, что это не ошибка. Но даже если я облажаюсь – это моя жизнь. И я имею права допустить промах и вынести из этого урок. Так, позволь мне испытать самое большое счастье в моей жизни или совершить самую большую ошибку. Позволь мне рискнуть.

Моя речь льется неконтролируемым потоком. Я делаю дрожащий вздох, а затем задерживаю дыхание, ожидая, что скажет брат. Он смотрит на меня в недоумении.