Мир Аматорио. Доверие

– По последним данным состояние Кристианы Лазарро оценивается чуть больше ста семидесяти пяти миллионов, – я бросаю на стол перед Бромфилдом первый договор. – Ювелирный магазин «Аморосо Джеверли» на Саффолк-Каунти, – следом за ним я кидаю перед адвокатом второй договор. – Бостон Опера-Хаус, – я бросаю на стол еще один документ. – И небольшая, но известная художественная галерея СоВа Арт на Саут-Энд.

Кэш переводит взгляд с моего лица на Бромфилда и снова на мое. Кусочки пазла складываются в его голове, и он подходит ближе, чтобы рассмотреть документы.

– Черт возьми, Десмонд, это умный план! – выдает брат и громко присвистывает. – Ты сможешь жениться на Кристи, не нарушая распоряжения нашего папаши.

– Что? – Бромфилд рассеянно моргает, глядя на меня и на документы.

Как и любой коренной житель Бостона, адвокат прекрасно осведомлен, что это за объекты недвижимости. Однако в его голове до сих пор не укладывается, что…

– Всеми этими объектами владеет Кристиана Лазарро, – ухмыляется Кэш и смотрит на адвоката. – Мой брат поимел твое распоряжение.

За одно мгновение Бромфилд воспламеняется гневом.

– Это распоряжение не даст запятнать ваше фамильное имя, которое так высоко ценится на протяжении многих поколений, – кипит он. – Признаться, я недооценил Лазарро. Она отлично заморочила тебе голову.

Ты в своем уме, Десмонд? Ты можешь выбрать в жены девушку из любой аристократичной семьи.

– Я сам решу, кого брать в жены.

– В таком случае необходимо составить брачный контракт. Такой девице, как Лазарро, нужно только одно. И я не имею в виду твою блестящую личность и внешность.

Нет. К черту брачные контракты и подобное дерьмо. Если Крис когда-нибудь захочет уйти от меня и развестись, то самое дорогое и ценное, что она заберет – мою любовь, душу и сердце. Как бы избито это не звучало.

– Я пришел сюда не для того, чтобы составить брачный договор, – возражаю я.

– Как ты не поймешь! – взрывается Бромфилд. – Эта меркантильная шлюха оставит тебя без цента!

У меня перед глазами все резко темнеет. Я сжимаю кулаки и бросаюсь на того, кто вызывает у меня ничего, кроме ненависти и отвращения. Одной рукой я хватаю Бромфилда за воротник рубашки, а другой бью в лицо. Звук удара об его плоть отражается от стен кабинета.

Никто не имеет права оскорблять мою Крис!

– Старый кусок дерьма. Никто так не говорит про мою будущую жену! – я снова ударяю его. – Ты предложил Кристиане деньги за ложные показания. Ты хотел ее подставить, чтобы ее посадили?

– Я предлагал деньги Лазарро, чтобы она изменила показания в пользу твоей сестры, – пытается оправдаться адвокат. – А ты мог бы проявить благодарность за то, что я попытался помочь твоей семье.

– От твоей "помощи" всем становится хуже, – сквозь зубы произношу я. – У моей сестры поехала крыша после того, как ты предложил моему отцу свое гребаное распоряжение о наследстве. Грейс пыталась убить меня и Кристиану, стреляла в свою подругу.

Я в последний раз ударяю его и отшвыриваю от себя. Бромфилд зажимает окровавленное лицо и падает на пол.

– Неблагодарный сукин сын, – бормочет адвокат. – Я работал на твоего отца больше двадцати лет…

– Мне плевать, сколько ты проработал на мою семью. Теперь ты никогда не будешь связан какими-либо делами с кем-то из нас. В противном случае ты сядешь в тюрьму за подкуп свидетеля. В отличии от моего отца я не собираюсь с тобой церемониться. Ты уволен к чертовой матери!

Развернувшись, я пересекаю кабинет и вместе с Кэшем выхожу прочь из дома Бромфилда. Я оказываюсь на свежем воздухе, и мне требуется, как минимум час, чтобы более-менее успокоиться. Мои руки горят от того, как мне хочется вернуться в кабинет адвоката и ударить его еще раз. Все это время у Кэша звонит телефон, и это ни хрена не прекращается.

– Это папаша, – раздраженно говорит брат. – Наверное, хочет отругать нас за то, что мы тронули старого ублюдка.

Наверняка, отец позвонил бы и мне с выговором, но только мой телефон выключен. А поскольку приехать к адвокату было моей идеей, я забираю у Кэша мобильный и отвечаю на вызов.

– Десмонд… Мой сын, – я улавливаю в тоне отца совершенно не свойственное ему волнение.

– Да, я твой сын. Кажется, так написано в моем свидетельстве о рождении.

– Я давно хотел поговорить с тобой, – подает голос отец, и я едва не смеюсь в голос.

За весь гоночный сезон отец позвонил мне два раза. В первый раз, чтобы узнать, подписал ли я контракт с «Даймлер». И во второй раз, чтобы поздравить меня с днем рождения. Что ж, спасибо, что он помнит дату рождения своего старшего отпрыска.

– Если бы ты хотел поговорить, ты бы звонил чаще, чем раз в полгода.

Какое-то время Маркос молчит, и я не могу понять: это плохая связь или моему отцу стало неловко?

– Я до сих пор не могу смириться с тем, что ты выбрал автоспорт, а не мою компанию. Но причина моего звонка не в этом. Когда мне позвонил Бромфилд и сказал, что ты собираешься жениться, эта новость буквально разорвала меня. Почему ты мне ничего не сказал?