Мир Аматорио. Доверие

Мой голос дрожит, когда я дальше говорю Даниэлю про схему, придуманную Кевином. В конце рассказа я отвожу взгляд, испытывая отвращение к самой себе из-за своего прошлого, из-за своей лжи и из-за того, что заставляю страдать моего родного брата.

При виде Даниэля мое сердце сжимается, и в груди становится больно.

– Ты злишься на меня? – спрашиваю я, решаясь нарушить молчание, повисшее в доме после моего откровения.

Даниэль опускает глаза и мотает головой, давая понять, что не настроен на дальнейшие разговоры.

– Иди спать, Кристи. Поговорим об этом завтра, – не своим голосом отвечает он.

Чувствуя себя дерьмом, я поднимаюсь в свою спальню. Мои глаза горят от слез и от стыда. Честно сказать, я ожидала, что после того, как во всем признаюсь Даниэлю, я буду ощущать облегчение. Но ничего такого не происходит. Наоборот, как будто что-то тяжелое давит на мои плечи.

Я на мгновение закрываю глаза, и мои мокрые ресницы опускаются мне на щеки. Шмыгнув, я делаю несколько глубоких вдохов и вытираю слезы тыльной стороной ладони. После чего снимаю с себя куртку и прохожу в спальню, чтобы зажечь настольный светильник.

Мой взгляд скользит к окну. Как мне хочется, чтобы Десмонд пробрался в мою спальню. Он бы нашел слова, чтобы привести меня в порядок.

Рукой я нащупываю кнопку светильника, и комната освещается рассеянным лучом. Я поворачиваюсь, и внезапно мое горло охватывает болезненный спазм, словно кто-то провел по нему лезвием. Пульс ускоряется, и я подношу ладонь ко рту, стремясь подавить беззвучный вопль.

Расширенными от ужаса глазами я смотрю на кровать. Ее простынь залита кровью, а в центре ярким пятном выделяется белоснежный конверт.

Дорчестер* – считается криминальным районом Бостона.

Меня ослепили огни** – далее по тексту упоминается перевод песни Weeknd «Blinding Lights».

Глава 23

Кристиана

Я смотрю на окровавленную простынь, и дрожь пронзает мое тело. Мне мерещится, что из-за темного угла спальни выскочит Джеймс, набросится на меня и погрузит мое лицо в холодную землю. Я даже слышу в оглушительной тишине комнаты завывание ветра в кронах деревьев.

Запустив пальцы в волосы, я стараюсь глубоко и равномерно дышать, чтобы прогнать подступающую панику. Слезы безостановочно текут по щекам, когда перед глазами проносится все, что я пыталась стереть из памяти о мучительной ночи в Хэллоуин.

Джеймсу становится мало моей боли и страха. Пока ничего не подозревающий Даниэль дремал в гостиной, этот ублюдок пробрался в мой дом и в мою спальню, чтобы оставить после себя очередное предупреждение.

За считанные секунды шок и ужас сменяются другой стадией – гневом. Я закипаю от ярости, как кратер вулкана, который вот-вот извергнется обжигающей лавой.

С меня хватит!

Издав звериный рык, я приближаюсь к кровати и срываю с нее запятнанную простынь. Швыряю ее в самый дальний конец комнаты вместе с конвертом и своими никчемными опасениями.

У каждого на этой планете есть слабое место. Особенно у такого мудака, как Джеймс Уильямсон. И вместо того, чтобы проглотить его крючок, леску и грузило, я выплюну его ловушку в его же лицо.

Джеймс ошибается, если думает, что я собираюсь мириться с его угрозами. Нет. Я не дам ему меня сломить. Я больше не буду прятаться от него. Я приду к нему и выложу аргументы, которые заставят его стать "хорошим мальчиком".

Учитывая, что Джеймс – известный гонщик, и с ним заключают контракты крупные рекламные бренды, он должен прислушаться к моим словам и оставить меня в покое. В противном случае он рискует лишиться своего положения, спонсоров и их огромных сумм.

Из водоворота мыслей меня выдергивает стук по стеклу. Вздрогнув от неожиданности, я испуганно оборачиваюсь и вижу за окном Десмонда. Напряжение тотчас покидает мою каждую мышцу, и я срываюсь с места. Открываю окно и крепко обнимаю любимого. А затем прижимаюсь к его губам с такой страстью и отчаянием, будто боюсь, что завтра может не наступить.

– Крис, – Десмонд ошеломлен моим порывом и всматривается в мое заплаканное лицо. – Что случилось?

«Джеймс Уильямсон. Он вернулся»

Мне хочется все рассказать Десмонду. Все. Начиная от того, что сделал Джеймс в ночь Хэллоуина, и заканчивая тем, что сегодня он пробрался в мою спальню. Но тут в моей голове раздается голос, от которого я крепче цепляюсь в твердые плечи Десмонда.

В любой момент у Десмонда могут отказать тормоза… Машина потеряет управление… Но этого всего можно избежать, если вы будете молчать…

Образ любимого, истекающего кровью, и изувеченной машины заставляет мой язык намертво прилипнуть к небу. Я молчу, понимая, что в этом раунде Джеймс вновь одержал победу. У него опять получилось заткнуть мне рот. Но я даю слово, что это вынужденная последняя мера.