Мир Аматорио. Исчезнувшая

За несколько секунд до развязки я вновь слышу жужжащий звук. Телефон продолжает звонить, но меньше всего мне хочется, чтобы Кэш останавливался. К моему счастью, он не делает этого и глубоко погружает в меня пальцы. Между бедер выстреливают фейерверки, и я извиваюсь.

– Кэш, – мой рот приоткрывается в немом крике.

Я произношу его имя, будто не знаю, куда мне деться от него и того удовольствия, которое он наносит каждым толчком своих пальцев.

– Да, Ким, – Кэш смотрит на меня, и в полумраке спальни его рот изгибается в довольной и дерзкой ухмылке. – Кончи на мою руку. Кончи для меня, как хорошая девочка.

Оргазм вспыхивает во мне, будто мое тело находится под его контролем. Я дрожу и поворачиваю голову, утыкаясь лицом в подушку. Спальня отца расположена в другом крыле дома, но ощущения настолько сильные, что я просто не могу молчать.

Кэш дает мне время, чтобы перевести дыхание. Он вынимает из меня пальцы и приближает свой рот к моему уху:

– Знаешь, я тут подумал, что твои конспекты слишком хорошие, – шепчет он. – Одного раза недостаточно.

– Кэш… – произношу я одними губами. – Ты должен ответить… Твой телефон…

– Достал, – заканчивает вместо меня Кэш, и в его голосе звучит раздражение. – Я вырублю его, чтобы он не мешал.

Он быстро вытаскивает телефон из кармана, и в эту же секунду опять раздается жужжание. Кэш смотрит на экран и тихо ругается под нос.

– Это папа, – шепчет он.

Кэш отвечает на вызов, и в тишине спальни я слышу пугающе мрачный голос его отца. Маркос произносит слова, от которых у меня стынет кровь.

– Сынок, твоя мама… Ее больше нет.

Инстаграм* – социальная сеть, проект Meta Platforms Inc., деятельность которой запрещена в России.

Глава 19 «Не хочу слышать твой голос»

Кэш

– Отец Небесный, ты призвал нашу сестру Алессию Аматорио из этого мира к себе. Мы предаем ее тело земле, где оно найдет покой и приобретет последнее пристанище, – епископ Анджело громко произносит слова, но я слышу их так, будто нахожусь под водой.

Я надеялся, что таблетки, которые Грейс выписал ее психотерапевт, начнут действовать. Но даже лошадиная доза не смогла избавить меня от мучений. Меня разрывает по швам от скорби.

Но все мои страдания ничтожны по сравнению с тем, через что прошла мама, чтобы не травмировать нас.

Она скрывала, что последние несколько месяцев принимала «Трамадол», а потом перешла на опиодные обезболивающие. Она скрывала, что отказалась от химиотерапии. Мама не хотела остаток времени проводить в стенах клиники. Она выбраланасвместо того, чтобы ухватиться за шанс и пройти лечение.

Обо всем этом она написала в своей предсмертной записке:

«Десмонд, Кэш, Грейс, вы – три моих сердца. И вы продолжите биться после того, как я уйду из этого мира. Но я навсегда останусь с вами. Я буду смотреть сверху и радоваться вашим успехам. Я буду грустить вместе с вами. Переживать вместе с вами. Искать приключения. Влюбляться. Рисковать. Ошибаться.

Я пройду ваш путь вместе с вами и проживу еще три жизни. Меня ждут три увлекательных путешествия. Они все будут разные, как и вы – три моих сердца.

Я знаю, что вы будете винить себя в том, что я совершила. Я прошу вас: не делайте этого! Мне в любом случае не избежать смерти. Я не могу повлиять на исход.

Зато я смогла повлиять на то, как прошел остаток моей жизни. И это время оказалось для меня величайшей наградой. В свои последние дни я видела ваши улыбки, слышала ваши голоса, смеялась вместе с вами и плакала. Я смогла увидеть первую любовь одного из вас, и теперь я самая счастливая мама.