Мир Аматорио. Исчезнувшая

Я беру Ким за руку, и именно в этот момент с неба начинает падать снег. Мое плечо кто-то сжимает, и я с трудом узнаю голос отца.

– Алессии бы понравилась сегодняшняя погода. Она всегда любила снегопад, – говорит папа и замолкает.

Епископ расценивает это, как знак завершать отпевание. Далее могильщики принимаются засыпать маму. Комья земли с шумом падают на крышку гроба, и от каждого тяжелого удара кинжал вонзается в мою грудь.

Если бы не таблетки, я бы давно слетел с катушек. Вместо этого я неподвижно сижу в своих невидимых стенах и позволяю горю рвать на куски сердце. Я теряю счет времени, пока один из могильщиков не заканчивает работу. Он останавливается и устало опирается на ручку лопаты. К нему приближается мой отец и отдает ему пачку крупных банкнот. Это плата за молчание.

Надо отдать папе должное за то, что он позаботился о том, чтобы похороны мамы прошли под строжайшим секретом. Не представляю, как бы я смог сдержать свою ярость, если бы здесь был хоть один тупица из прессы.

«Это правда, что Алессия Аматорио покончила жизнь самоубийством?»

Тем временем, снегопад усиливается, и родственники уходят, спеша к ряду из черных Mercedes, ожидающих их вдоль дороги. После кладбища все отправятся в отель Grand Evans, где состоятся поминки.

– Кимберли, идем, – раздается голос Льюиса, и я чувствую, как Ким крепко сжимает мою руку, прежде чем ее отпустить.

– Я буду ждать тебя в машине, – тихо говорит она, опускает черную кружевную вуаль на лицо и уходит.

Я оборачиваюсь, наблюдая, как Ким вместе со своим отцом направляется к темно-серому Rolls-Royce. Его водитель уже нетерпеливо ожидает их, открыв пассажирскую дверь. Он хочет поскорее отсюда убраться, и я не могу его в этом винить. Католические похороны всегда длятся долго.

– Кэш, – зовет меня Десмонд.

Я поворачиваюсь, встречаясь с суровым взглядом брата.

– Езжай с Ким. Она гарант твоей безопасности, – выдает он. – Я поеду с отцом и сестрой.

Десмонд уходит, а я поднимаюсь на ноги, и меня пошатывает из стороны в сторону. Я снова смотрю на могилу, где уже установили надгробие. Я не до конца осознаю, что происходит. Черт, я просто хочу проснуться от этого кошмарного сна. Просто хочу вернуться домой, зная, что меня там будет ждать мама.

– Мне очень жаль, но я не могу выполнить твою последнюю просьбу, – говорю я, и мой голос срывается. – Я не смогу быть счастливым без тебя, мама. Эта потерянная надежда, которая зарыта под землю вместе с тобой.

С этими словами я ухожу, ни разу не обернувшись. Я отправляюсь к машине, где меня ждет Ким. Уже издалека я слышу голос ее отца.

– Felice di vederti (в переводе с итальянского «Рад вас видеть») , – на ломаном итальянском говорит он.

Я вижу, как Льюис стоит у Rolls-Royce и жмет руку моему двоюродному дяде Назарио, а затем его старшему сыну. Я не помню его имени. Я знаю, что они прилетели на похороны мамы прямым рейсом из Лондона. В Англии у них свой семейный бизнес, связанный с нефтяной промышленностью.

– А это моя дочь, Кимберли, – произносит Льюис. – Кстати, она совсем недавно вернулась из Англии, где училась в школе Королевы Анны.

Стиснув зубы, я наблюдаю, как он бесцеремонно приподнимает подол вуали у своей дочери, чтобы продемонстрировать ее лицо. От слез ее ресницы слиплись, а глаза покраснели. Но даже такая Ким чертовски красивая.

– Папа, прекрати, – вспыхивает она. – Прояви уважение. Здесь не то место и время.

– Ох, уж эти королевские манеры, – ехидно посмеивается Льюис, и мне хочется ему врезать, чтобы заткнуть его гребаный рот.

Я расправляю плечи и приближаюсь к нему и дяде Назарио. Последний замечает меня и опускает сильную руку на мое плечо.

– Ты достойно держишься, Кэш, – он смотрит мне в глаза. – Настоящие мужчины не плачут, не так ли?

Полная хуйня.

– Я вижу, вы успели познакомиться смоейдевушкой, – я проглатываю ком в горле.

Ким изумленно смотрит на меня, ее глаза расширяются. Это первый раз, когда я публично назвал ее своей девушкой. Мне не нужны бесполезные титулы и статусы. Но я должен обозначить наши отношения, потому что ее папаша снова затеял дерьмо с поиском кандидатов в мужья.

Я с трудом отвожу налитые кровью глаза от Ким и предупреждающе смотрю на сына дяди Назарио. Он куда-то таращиться, избегая встречаться со мной взглядом.

– У тебя прекрасная девушка, – говорит дядя Назарио и переключает свое внимание на Льюиса. – Мой рейс в Англию через два часа. Я должен успеть присоединиться к родственникам на поминках.

Кивнув на прощание Ким, он уходит вместе со своим сыном. Льюис убийственно смотрит на меня, и я уверен, что он жалеет, что меня не закопали заживо в могиле вместе с мамой. Я посылаю ему ответный взгляд, полный взаимной ненависти.

– Кимберли, в машину, – командует Льюис.

Водитель все еще держит дверь раскрытой. Ким бросает на меня взгляд, полный боли и сожаления, и проскальзывает в салон автомобиля. Я хочу последовать за ней, но между мной и ней встает Льюис.