Мир Аматорио. Исчезнувшая

Двое из парней обмениваются между собой взглядами идиотов, пока долговязый мерзко посмеивается.

– Мы пришли поздравить тебя с победой.

В следующее мгновение он выдергивает руку из кармана и делает выпад. Этот урод собирается ударить меня ножом, но он слишком предсказуемый и медлительный. Мне удается от него увернуться и заехать кулаком в его челюсть.

Зашипев от боли, он отшатывается назад. В этот момент на меня набрасывается двое придурков. Я уклоняюсь и не позволяю ударить себя до тех пор, пока долговязый не произносит:

– Зря ты полез ко мне из-за своей шлюхи. После того, как мы закончим с тобой, мы навестим ее. Нас трое, и у нее как раз три дырки. Мы займем твою подружку на всю ночь.

Мне становится трудно дышать, грудь сдавливается, а в венах закипает кровь.

– Первым делом я займусь ее задницей. Она у нее горячая. В принципе, как и ее рот, – долговязый ухмыляется. – Если твоя сука будет кричать и умолять ее отпустить, я вобьюсь в ее горло по самые яйца. Не люблю шумных сук.

Красный. Красный. Красный…

Перед глазами все окрашивается в этот цвет.

Эти ублюдки хотят прикоснуться к моей принцессе. Они хотят сделать ей больно. Они…

Они, блядь, мертвы.

Я бросаюсь на одного из них. Под моим кулаком раздается хруст, кровь тут же сочится из его носа. Ублюдок кричит и сгибается пополам, пока я отшвыриваю его от себя. Следом за этим я цепляюсь в воротник куртки здоровяка. Он замахивается, но я опережаю его и наношу удар в висок.

– Ты окажешься мертв, прежде чем дотронешься до нее.

Не теряя ни секунды, я со всей силы бью ему в солнечное сплетение. Безуспешно он хватает ртом воздух, и я собираюсь ему снова врезать, как вдруг резкая боль пронзает руку. Кровь моментально просачивается из-под толстовки, и я понимаю, что меня полоснули ножом.

Кровь и боль выдергивает меня из тумана гнева и ярости. Я поворачиваюсь, обнаруживая, что долговязый снова пытается ударить меня ножом. Рефлекторно я отступаю назад и блокирую его выпад. Но в это же мгновение здоровяк приходит в себя и валит меня с ног на землю.

Твою мать.

Я падаю лицом в асфальт, когда здоровяк наваливается на меня сверху. Он заводит мои руки за спину и принимается лазить по моим карманам. От удара об битум я ощущаю привкус крови во рту и сплевываю. Раненная рука болезненно ноет, как сука, но я собираю все силы, чтобы сбросить с себя его тяжелую задницу.

В эту же секунду в поле зрения попадают чьи-то ботинки. Я поднимаю взгляд и вижу долговязого. Он приседает на пятки напротив меня и хватается за мои волосы. Другой рукой он подносит нож к лицу. Я чувствую, как острое лезвие впивается в кожу, и из-под него вытекает теплая кровь.

– Я так подправлю твое личико, что даже твоя мамаша откажется от тебя, – ухмыляется ублюдок.

Позади него я вижу Стива, а за ним еще одного парня из нашей команды. Мой друг возвышаются над тощим придурком, который пришел с долговязым, и который теперь лежит на асфальте. Странно, что я не слышал звуков драки.

– Эй! – голос Стива прорезает ночной воздух. – Отпусти его!

Парни направляются в нашу сторону. В этот момент здоровяк отпускает мои руки и поднимается на ноги. Судя по всему, он убегает, так как я отчетливо вижу проблеск страха в глазах долговязого. Он испуганно оборачивается, и я быстро хватаю его за руку, выворачивая ее так, что долговязый начинает визжать на всю парковку.

Можешь кричать громче, тебе уже никто не поможет.

Одним выпадом я валю долговязого с ног. Он пытается отдышаться, но я начинаю наносить ему удар за ударом. Я избиваю его снова и снова, пока в голове проносятся его мерзкие слова.

…Первым делом я займусь ее задницей. Она у нее горячая…

Я бью его в челюсть.

…В принципе, как и ее рот…

Я бью его в нос.

…Если твоя сука будет кричать и умолять ее отпустить, я вобьюсь в ее горло по самые яйца…

Я окончательно выхожу из себя и едва осознаю, что делаю. Я выхватываю из его обмякшей руки нож и прижимаю лезвие к его лицу. Этот урод весь перемазан в собственной крови, но мне этого мало.

– Это за то, что ты хотел тронуть то, что принадлежит мне, – выдавливаю я.

Долговязый извивается подо мной, пытаясь спастись, но черта с два я дам ему освободиться. Я всаживаю нож в его щеку и не могу остановиться, пока не разрезаю его плоть до уголка рта. Ублюдок истошно орет, и его крики и всхлипы изредка прерывает бульканье крови, которая заливает его глотку.

– Не ори, – рычу я. – Я не люблю шумных сук.

Я перехожу к его другой щеке, начиная ловить себя на том, что мне нравится видеть его страдания.

– Ну, как, тебе нравится, когда трахают твой рот? – спрашиваю я. – Ой, прости, я не подумал о том, что теперь ты не сможешь ответить. Но ты можешь кивнуть.

В это мгновение кто-то пытается оттащить меня от долговязого.

– Пора сваливать, чувак, – кричит Стив. – С каждой секундой больше вероятности, что нас кто-то увидит.