Но я нашла в себе силы занести в черный список номер Кэша и заблокировать его во всех соцсетях. А еще убедиться, что вентиляционное отверстие в хозяйственной комнате находится под ежеминутным наблюдением. Я приняла все возможные меры, чтобы Кэш больше не мог до меня добраться. По крайней мере, на территории моего дома.
Конечно, у меня чесались руки отправить ему сообщение, полное обвинений и обиды. Но я знала, что это только усугубит мое положение. Я пообещала себе, что больше никогда и ни за что не предстану перед этим парнем слабой игрушкой, которой он меня все время считал.
Между тем, Тайлер сегодня явно преследует цель вырвать меня из печального молчания. Мы направляемся к шкафчикам по заполненному школьному холлу, и по пути он рассказывает, что случилось в академии во время моего отсутствия.
– Чем ты собираешься заняться на весенних каникулах? – интересуется Тайлер после того, как ему не удается вызвать во мне интерес к разговору.
– Не знаю, – апатично отзываюсь я. – Может быть, поеду к маме в Англию.
Внезапно я замираю на месте, пока мое тело пронзает чудовищная боль.
Рядом с моим шкафчиком стоит Кэш, прислонившись плечом к металлической дверце. На нем белая рубашка с несколькими расстегнутыми верхними пуговицами и черные брюки. Это первый раз, когда я вижу Кэша после того, как получила запись с ним и другой девушкой.
Его синие глубокие глаза встречаются с моими, и в груди начинает кровоточить мое мертвое сердце.
И по жестокой иронии именно он разрушил меня.
– Ким, – Кэш пристально смотрит на меня. – Ким, стой!
Уже поздно. Мои ноги оказываются шустрее меня. Я хватаю за локоть ничего не подозревающего Тайлера, разворачиваюсь и быстро иду в класс. К сожалению, английский является нашим совместным уроком, и я знаю, что скорее всего Кэш последует за мной в аудиторию. Возможно, даже попытается со мной поговорить.
Но зачем ему это делать? Сказать, что между нами все было игрой?
К моему облегчению раздается звонок, и я сажусь за стол перед Тайлером. Раскрываю книгу и пытаюсь сосредоточиться на чтении.
– Ким, поговорим после урока?
Это какой-то новый вид квеста: причини боль бывшей девушке важными вещами из прошлого?
Я отодвигаю от себя его книгу, так и не решаясь поднять взгляд на Кэша. Если он хочет насладиться моей реакцией и увидеть в моих глазах страдание – он этого не получит.
– Мистер Аматорио, займите свое место.
Спустя несколько секунд Кэш отходит, оставляя книгу у меня на столе. Как только я перестаю чувствовать его близкое присутствие, меня охватывает некое ощущение безопасности.
Далее я стараюсь уловить тему урока. Первую половину занятия мне удается это сделать. Но в какой-то момент я не выдерживаю и невольно тянусь к «Этюду в багровых тонах». Я приоткрываю его и вижу между страниц белую магнолию. Мне становится трудно дышать, и я с трудом заставляю себя не расплакаться.
– П-с-с, Кимми, это тебе.
Сидящий позади меня Тайлер выдвигается вперед и кладет на мой стол записку. Далее он возвращается на свое место и на середине пути тихо произносит:
– От Кэша.
Застигнутая врасплох, я беру скомканный клочок бумаги, вырванный из тетради. Но все-таки не раскрываю его.
Я пользуюсь случаем, когда преподаватель что-то увлеченно пишет маркером на доске, и отдаю записку обратно Тайлеру.
– Верни тому, кто ее передал.
На лице Тайлера появляется виноватое выражение.
– Извини, Кимми, но я… Я не могу этого сделать.
Я перевожу взгляд за плечо Тайлера и вижу Кэша. Он сидит в конце класса и пристально на меня смотрит, пока рядом с ним Стив и Мейсон над чем-то смеются. Наверняка Кэш начнет угрожать Тайлеру за то, что он не выполнил его просьбу.
Я не хочу, чтобы у моего друга возникли проблемы с заносчивым квотербеком и его приятелями из футбольной команды. Поэтому я раскрываю злосчастную записку, и при виде почерка Кэша еще один нож вонзается в грудь.