Мир Аматорио. Соблазн

Дальше наступает мой выход. Оказываясь на соседнем барном стуле, я громко сокрушаюсь о том, что мне изменил парень. И я очень сильно хочу ему отомстить. Прямо сейчас и с первым попавшимся мужчиной в этом баре. Конечно, есть вероятность, что какой-нибудь принципиальный и гордый осел откажется от статуса «первого встречного». Но мне такие еще не попадались.

После этого клиент щедро оплачивает выпивку и тащит меня совершать акт возмездия в ближайший мотель. Затем приходит очередь Брентли (на самом деле его зовут Кевин). Он вламывается в номер тогда, когда клиент уже раздет, и разыгрывает спектакль под названием «Бешеный старший брат с пистолетом».

Испуганные бедолаги добровольно предлагают откупиться деньгами, и вся вырученная сумма делится на четыре доли: по сорок процентов мне и Кевину, десять — Лео, и еще десять забирает Большой Джонни — тот, кто держит в кулаке туристические улицы Портсмута.

— Ты классно придумала с досрочным освобождением, — рядом со мной на капот присаживается Кевин. — Этот козел от страха чуть в штаны не наделал.

С его нижней губы свисает сигарета, темные волосы растрепаны, а на лице ухмылка психопата. Кевин знает, что выглядит, как ходячая реклама мужских трусов Calvin Klein, и пользуется этим. По привычке он бесцеремонно кладет руку на мое плечо, и по привычке я смахиваю ее. Мне никогда не нравились самовлюбленные наглые придурки, уверенные в своей неотразимости.

— Кевин, давай мою долю, — устало произношу я. — Мне пора домой. У меня горит задание по биологии.

— Я бы мог предложить…

— Я знаю, что ты хочешь предложить выполнить задание по биологии вдвоем, — пресекаю его. — Но домашняя работа подразумевает слово «дом», а не «заднее сиденье твоей тачки».

— Мы можем поехать ко мне.

— Ты же знаешь, что я не мешаю работу и отношения, — я пихаю в его бок локтем. — Где мои деньги?

— Здесь только триста. У этого придурка на карте было меньше тысячи.

Спрятав купюры в лифчике, я спрыгиваю с капота. Кевин предлагает подвезти меня, и я соглашаюсь — не хочется разгуливать по ночным улицам Портсмута в одиночестве. Поездка длится недолгих пять минут, и Кевин тормозит рядом с закусочной. Я прощаюсь и выхожу из машины, после чего тяну на себя стеклянную дверь кафе.

Здесь многолюдно, и из-за гула голосов не слышно мелодичную трель колокольчика над входом. Я иду вдоль нескольких бильярдных столов, где игра идет полным ходом, и останавливаюсь у барной стойки.

— Привет, Кристи. Как дела? — интересуется Мигель, не отвлекаясь от протирания до блеска бокалов.

— Как ты узнал, что это я? Ты даже не поднял взгляд.

— Бармен должен иметь обостренный нюх, а ты до сих пор не меняла духи.

— Мне нравятся мои духи.

— Мне тоже, — Мигель убирает стакан и смотрит на меня. — Тебе, как обычно?

— Ага, — я киваю. — Самое свежее и горячее.

— И долго ты еще будешь обманывать Даниэля?

— Сколько понадобится. Давай без нравоучений.

Мигель замолкает. Он никогда не оказывался на моем месте. Его отцу принадлежит это кафе, оплачен семестр в колледже, и каждый месяц ему не нужно беспокоиться, где взять денег на аренду квартиры. Мигель не в праве меня осуждать.

Через несколько минут я забираю два теплых сэндвича и оказываюсь в женском туалете. Прошмыгиваю в кабинку и достаю из рюкзака обувь на плоской подошве и немного измятый фартук, который завязываю на талии. Под громкий нетрезвый смех, доносившийся из соседней кабинки, я переобуваюсь и выхожу из туалета. Иду по служебному коридору и, толкнув плечом скрипучую металлическую дверь, покидаю закусочную.

Свежий ночной воздух наполняет мои легкие, и я делаю глубокий вдох. Как же я устала от всего этого. Но жалеть себя несчастную долго не приходится. Меня окликает мужской голос.

— Кристи!

Я поворачиваюсь и тут же жмурюсь от горящих фар. За рулем белой Toyota Corolla сидит мой старший брат — Даниэль.

Я обхожу машину со стороны капота и открываю пассажирскую дверь, падая на переднее сиденье.

— Сегодня бешеная смена. Даже фартук забыла снять.

Даниэль сочувственно меня обнимает, и я стараюсь прогнать остатки своей совести. Кто-то скажет, что врать близким нехорошо. Но я не обманываю. Я просто недоговариваю.

Я ведь раньше действительно работала в этой забегаловке и получала за смену около тридцати долларов. Но меня достали шлепки по заднице и ничтожные чаевые. Поэтому, когда Кевин предложил мне подработку, я сразу же отсюда уволилась.

Даниэль до сих пор думает, что я работаю официанткой. И я делаю все, чтобы он продолжал так думать. Иначе я не смогу объяснить, почему каждую пятницу и субботу меня не бывает дома по вечерам.

— Я принесла тебе ужин. Еще теплый, — я достаю из рюкзака сэндвич, и брат тут же распаковывает его.

— У меня для тебя две новости. Хорошая и плохая, — с набитым ртом говорит Даниэль, трогаясь с места. — С какой начать?

— Давай с плохой, — я внутренне напрягаюсь.

— Сегодня ты работала в этом кафе в последний раз.

От волнения мои ладони потеют. Неужели Даниэль узнал что-то о моем настоящем заработке?

— В смысле «в последний»? — я настороженно переспрашиваю.