Мир Аматорио. Соблазн

Ему около двадцати лет на вид, и он словно снялся в фильме в роли молодого Джеймса Бонда, который спас мир и теперь отдыхает на яхте. На нем белая рубашка с несколькими расстегнутыми верхними пуговицами. Черные волосы немного не достают до поджарых плеч и находятся в идеальном беспорядке, если его прическу можно так назвать. На выточенном лице выразительные скулы оттенены легкой щетиной. Добавьте к этому темные брови и порочные губы…

— Сейчас Десмонд сменил прическу. Его волосы гораздо короче, — мужской басистый голос возвращает меня в реальность.

Репортер убирает телефон и вновь напряженно смотрит по сторонам.

— Ближе к делу. Вы сможете достать для меня фото или видео с Десмондом?

— Думаю, что смогу, — задумчиво отвечаю я.

— Но мне не нужны обычные фотографии. Мне нужны провокационные скандальные снимки.

— Провокационные снимки? — переспрашиваю я. — Что это значит?

— Любые моменты, где Десмонд пьет, ругается или дерется. Учитывая его вспыльчивый характер и то, что его недавно сняли с участия в гонках, поймать удачный кадр не составит труда.

— А если Десмонд будет вести себя спокойно?

— Значит, вам нужно будет его спровоцировать на скандал, — мужчина протягивает согнутую пополам купюру. — Здесь пятьдесят долларов за десять фотографий или за видео. Еще пятьдесят вы получите после.

— То есть, мне нужно вывести из себя Десмонда и незаметно снять с ним видео или сфоткать? — уточняю я.

— Именно так. Вы согласны?

Я делаю вид, что обдумываю предложение, хотя уже все решила. Вывести из себя избалованного вспыльчивого красавчика гонщика и получить за это сто долларов?

Я уверена, что это будут самые легкие деньги в моей жизни.

— Я согласна, — после недолгого молчания произношу я и беру деньги.

Глава 3

Кристиана

Я слегка волнуюсь, когда подхожу к крылу для персонала. Точнее не слегка. Я переживаю до чертиков. Мое сердце колотится так сильно, что наверняка оставило синяк на ребрах, а пульс стучит бас-барабаном в висках.

Делаю глубокий вдох и нажимаю на кнопку с изображением колокольчика подрагивающим пальцем. Так, Кристи, соберись! Паника ни к чему хорошему не приведет.

Ничего не происходит, кроме едва слышного жужжания, доносившегося откуда-то сверху. Я задираю голову, наблюдая, как круглая камера совершает поворот и останавливается. Ее объектив фокусируется на мне, и через мгновение я слышу, как щелкает механизм замка. Дверь открывается, и на пороге меня встречает здоровенный охранник в темном костюме.

— Мистер Аматорио сейчас отсутствует, — сухо выдает он.

Так, первый пункт моего плана отдать по-быстрому документы боссу Даниэля с треском проваливается.

— И когда он вернется? — спрашиваю я, прочистив горло.

Охранник смотрит на меня взглядом, в котором явно читается «а я-то, твою мать, откуда это знаю?»

— Мистер Аматорио не отчитывается перед работниками, — устало отвечает он. — Он велел, чтобы вы отдали документы Десмонду.

Что?

— Десмонду? — переспрашиваю я.

— Старший сын мистера Аматорио. Он скоро приедет. Дождитесь его в холле.

От досады я сжимаю челюсть. Сомневаюсь, что Десмонд, которого мне нужно сфоткать, и Десмонд сын мистера Аматорио — два разных человека. Похоже, моему плану суждено развалиться, как карточному домику. Я не собираюсь провоцировать на скандал сына мистера Аматорио. Из-за этого у Даниэля могут возникнуть проблемы на работе.

Дерьмо. Думай, Кристи.

Мой мозг лихорадочно соображает, что мне делать. Я решаю поступить так, как просил Даниэль. Я просто передам документы Десмонду. И если мне повезет, и он закатит скандал по собственной инициативе, как предупреждал репортер, то я незаметно его сфоткаю.

Охранник пропускает меня внутрь, и я оказываюсь в небольшой прихожей, откуда тянется длинный коридор. Хоть это крыло и является служебным, но на полу лежит дорогой паркет, а периметр потолка украшен широким бордюром с изящной лепниной.

— Следуйте за мной, — говорит охранник.

Он ведет меня по коридору, сворачивает в один из проходов, и мы входим в комнату, загроможденную коробками и ящиками из весьма недешевых супермаркетов. Где-то поблизости слышны женские голоса, а в воздухе перемешались запахи парфюма, сладкой выпечки и специй.

Кроме широкой спины охранника я ничего не вижу перед собой. Он снова куда-то поворачивает, и я оказываюсь на просторной кухне, больше напоминающей производственный цех.

Мы идем вдоль длинной столешницы с отполированной до зеркального блеска поверхностью, и я замечаю несколько девушек в платьях, едва прикрывающих бедра. На их лицах безупречный макияж, а волосы уложены в вечерние прически.

— Давайте еще раз повторим план действий, — командным голосом произносит одна из них. — Когда поступает сигнал, что приехал Десмонд, в доме должна стоять мертвая тишина и абсолютная темнота. Никакой музыки. Все должны перевести телефон в беззвучный режим. Клянусь, если кто-то издаст шорох в неподходящий момент, я утоплю его в бассейне.

— Не переживай, Грейс, — уверяет ее другая девушка. — Мы с Тейт проследим за этим.