Мир Асты

На мгновение он забыл о необходимости возвращаться в жирное брюхо кумарона и защищать ту, которая дала ему и эту силу, и это чудесное (за гранью понимания) ощущение близости с окружавшим его миром.

Потом взгляд Тая упал на одиноко стоящую у берега (вернее, теперь уже и вовсе на берегу) лодку. Ее нос, застрявший меж двух огромных, с человеческий рост, валунов был поднят высоко вверх, корма плотно вросла в песок. Содержимое лодки было скрыто от унрита плоским, обросшим мелкими ракушками днищем. Но сердце подсказало —

ЭТО ТА САМАЯ ЛОДКА.

В КОТОРОЙ ОТПРАВИЛАСЬ В СВОЕ ПОСЛЕДНЕЕ ПЛАВАНЬЕ МОНА.

Все существо унрита рванулось к ней.

«Что ты делаешь?» Усилием воли Тай остановил себя. Он вспомнил улыбку той, ДРУГОЙ, в трюме, когда она увидела его.

ТАК МОГЛА УЛЫБАТЬСЯ ТОЛЬКО МОНА.

Душа разрывалась на части.

Было и больно, и радостно, и страшно, что все это может оказаться всего-навсего сном.

— Я знал, что ты вернешься, — прошептал унрит.

— Славно, — оскалился Ортаг, увидев, как серебристая фигура Тая исчезла за стенами трюма. — Эрхон сильнее тебя… ТВАРЬ! — помедлив, добавил он.

Однако маг далеко не был уверен в этом. С опаской взглянув на стену, откуда в любую минту мог показаться ненавистный унрит, маг шагнул к женщине. Мона-Элта лежала не двигаясь, закрыв голову руками (словно ожидала, что вот-вот он ударит ее); ноги она плотно прижимала к груди, вся уменьшившись и превратившись в маленький беспомощный комок женской плоти.

«Я возьму ее голыми руками», — решил маг, наклоняясь над ней. Ортаг схватил женщину за ноги и грубым рывком выпрямил их. Задрал грязное, изодранное в клочья платье. «Хорошие ножки. Правда, со стороны я выгляжу, гм, несколько…» Он не успел закончить мысль. Перед глазами что-то вспыхнуло, острая боль расколола череп (до слуха донеслись радостные крики женщин. «Так ему! Так!» — громко кричала из своего укрытия Мара). Ортаг почувствовал, что тело его отрывается от пола, что он летит.

Сильный удар о стену лишь привел его в чувство. Он слизнул кровь с разбитой губы. Мутным от ненависти взглядом обвел трюм. «Проклятый унрит. Вернулся», — пробормотал Ортаг, увидев сверкающую перед ним фигуру Тая.

— Чтоб тебя!

Он сосредоточился, пробормотал несколько магических заклинаний, встал, надеясь, что теперь уже его не застанут врасплох. Мрачно взглянул на что-то уж больно вялое свечение внутри нарисованного им круга.

— Э, куда?! Ты все еще в моей власти, Эрхон! — достаточно громко для того, чтобы его слышали все, сказал маг. — Я вовсе не приказывал тебе уходить. Убей его! — ткнул пальцем в ненавистного ему унрита Ортаг. — Убей!

В который раз кумарон вздрогнул. И снова Ортаг не удержался на ногах, откатившись все к той же злополучной стене. Трюм заволокло дымом. Шипели, впиваясь в стены, пол, потолок трюма голубые искры. Рука-молния Эрхона метнулась сквозь дым к сверкающей фигуре Тая и ударила унрита в лицо.

«Теперь его не остановить, — устало подумал Ортаг. — Ни мне. Ни твари. Никому».

Злоба душила его. Не находя выхода своей ярости, Эрик ткнул мечом висевший у входа газовый фонарь. Стекло разлетелось на мелкие осколки, огонь жалобно замигал. Эрик пихнул ногой тяжелую деревянную дверь, охнул от боли. Схватился за витиеватую бронзовую ручку и рванул ее на себя. Дверь распахнулась.

«Ну, где ты, Тай?»

Унрит бросился внутрь и оказался в узком проходе с добрым десятком одинаковых, ни о чем ему не говорящих дверей. Ближайшая к Эрику внезапно распахнулась, и в темном проеме показалось заспанное лицо матроса. Унрит не задумываясь, одним прыжком, подлетел к нему, схватил матроса за ворот холщовой рубахи:

— Веди.

— А ты кто будешь? — достаточно спокойно поинтересовался матрос. Он взглянул прямо в глаза Эрику. — Кумарон ваш?

— Теперь — да.

— Мне все равно, — пожал плечами матрос. — Лишь бы платили. Сколько? — спросил он.

— Обойдешься! — Эрик показал ему здоровенный кулак.

— Ясно, — матрос кивнул.

— Я не о кумароне, чучело! — взорвался унрит. — Мне нужен тот, кого приволокли на кумарон вчера ближе к вечеру. Тай.

— Такой большой, с длинными волосами? Говорят, он оторвал голову тагу.

— Именно.

— Там, — спокойно ткнул пальцем в третью от входа дверь матрос.

— Отлично, — Эрик отшвырнул матроса от себя. — Тебе повезло, что мне некогда заниматься тобой, дружок.

Уже не спеша унрит подошел к указанной двери. «Он силен, но он — ранен. Справлюсь», — решил Эрик, открывая дверь. Его удивило, что она не была заперта. «Почему?» Когда же увидел своего врага связанным по рукам и ногам, губы унрита сами собой растянулись в ядовитой ухмылке — все оказалось куда проще, чем он ожидал.

Сон продолжался.

На этот раз Тая не застали врасплох. Удар Эрхона разозлил унрита. Он мельком взглянул на лежащего без движения Ортага и, решив, что маг более не опасен, сосредоточил все внимание на взбесившемся демоне.

«Ты хочешь поразвлечься. Что ж…»