Мир Авиации 2004 01

Приборная доска с самым полным комплектом приборов. Ил-28 был оборудован рядом совершенно новых: АРК, ПСБН, радиодальномер, РВ-2, РВ-10, маметр (этот прибор показывал соотношение скорости самолета и скорости звука, смотришь на него, и видишь, сколько стрелке до красного поля осталось, если она в красное поле вошла, значит допустимую скорость ты превысил, и сейчас тебя «разбирать на части» начнет), курсоглиссадные приборы слепой посадки (компараторы), прицел ОПБ-5 и т.д. Кабина была просто напичкана приборами, причем, мне все приборы нравились и я их все любил. Но, по-моему, дальше увеличивать их количество было уже некуда. Надо было наоборот их как-то группировать, что бы летчик получал какуюто общую информацию. Приборы были везде: и спереди, и слева, и справа. Например, только по маслу и топливу вот сколько приборов было: давление масла, давление топлива, расход топлива – два умных прибора – показывали минимальное количество топлива в передней и задней группах баков (если меньше 500 литров в одной из групп, загоралась красная лампочка).

Был прибор, сигнализирующий сиреной о постановке РУДа на холостой ход при убранных шасси. Это уже в полку было, отрабатывали применение ночью. У нас один исхитрился и, снижаясь с высоты более 10 тысяч метров, поставил РУД на холостой ход (это нормально). Сирена, естественно, завыла. Дело было ночью, снижаться долго, он сирену слушать не захотел и ее отключил (есть специальный тумблер). И до самой земли. Он прошел дальний привод, ближний привод и только на выравнивании все увидели, что у него не выпущены шасси. И он «животом», мотогондолами о бетонку как приложился! Фейерверк! Искры во все стороны фонтанами! Правда, машина не загорелась. Он вылезает, шлемофоном о землю хлоп!: «Дурак старый! Это ж надо суметь!..» А ведь опытный летчик был.

Майор Пунёв у своего Ил-28 бортовой № 13. И не боялся ведь… 1960 г., аэродром Веселое, Крым

У кресла летчика была бронеспинка с бронезаголовником. Не знаю, выдерживала ли она попадание крупнокалиберных пуль, но главное было в том, что она – бронеспинка – есть, это уверенность придает. У штурмана, кстати, бронеспинки не было, но его кабину отделяла очень толстая дюралевая бронеплита. Бронестекол тоже не было. На фонаре были очень толстые, но обычные стекла.

Кислородное оборудование было удобным и надежным. Вначале было так: поскольку большинство полетов были высотными, то приходилось надевать маски. Однако, по старой памяти маски надевали, только когда поднимались выше 4 тысяч метров. Ниже летали без кислорода. Потом пришел приказ: «Кислородное оборудование проверяется, и маска надевается на земле». Сел в кабину, устроился, всё проверил, кислородный поток включил, проверил нормальную и аварийную подачу, проверил чистый кислород, и устанавливаешь на «авто». Всё – можно в воздух. Кислорода хватало часа на четыре.

Сам по себе пилотировался Ил-28 легко. Правда, усилия на рули надо было прикладывать посильнее, не как на Пе-2, когда рулишь «мизинчиками». Поначалу, пока не привыкли, считали, что Ил-28 «дубоват»: когда скорости максимальные – рули почти не сдвинешь, как стояли в среднем положении, так и стоят, туго ходили. Потом разобрались, и всё пришло в норму. Скорости совершенно другие – аэродинамическое заклинивание рулей (тогда бороться с этим не умели). Но на основных скоростях 700-800 км/час Ил-28 – легкая в управлении машина.

Зимой и летом летали в разной одежде. Летний костюм лёгкий, песчаного цвета. Весной и осенью – реглан. Реглан, кстати до сих пор у меня хранится. Мне его выдали в 1948 году, а сшит он был еще в 1940-м. Да как сделан! До сих пор не один шов не разошелся. Умели делать. Зимой меховая куртка, во время полетов над морем – спасжилет-«капка». Парашют, пистолет. Кабина очень комфортная. Там одежда не для полетов, хоть в трусах летай, нам на аэродроме ходить в чем-то надо было. Противоперегрузочных костюмов не было. Их тогда, по моему, даже у истребителей не было, не то, что у нас.

Кстати, со сменой матчасти в полках перевооружали и летчиков. Вначале у нас был ТТ. Хороший пистолет. Бой сильный, резкий. Когда мы стали летать со «спецоружием», то выдали нам автоматические пистолеты Стечкина (АПС). Очень хороший, удобный, надежный – 20 патронов магазин (а я еще 21-й в патронник загонял), автоматический огонь, деревянная кобура- приклад. Я из АПС с руки стрелял на 50 м – так что ни выстрел, то десятка.

Хоть и хорошо жилось за границей, но за десять лет настолько мне там всё так опротивело, что я просто «забомбил» командование рапортами с просьбами о переводе меня в Советский Союз. В июле 1955 года моя мечта сбылась *, и я был назначен в 819 гв.бап выведенной на Украину 164-й гв.бад, который базировался в Мелитополе, и затем в Запорожье. В Запорожье моим командиром полка был Константинов, а после него мой большой друг Слава Изварин. Здесь я продолжил летать на Ил-28.