Мир без конца

– Отдохни. Лопата подождет.

Он посмотрел на ее маленькую руку на своей большой ладони.

– У нас кожа разного цвета, – удивился Вулфрик, будто сделав небывалое открытие. – Смотри, у тебя смуглая, а у меня розовая.

– Разная кожа, разные волосы, разные глаза. Вот на кого были бы похожи наши дети?

При этой мысли Вулфрик улыбнулся. Затем посерьезнел, когда сообразил, что в ее словах было что-то неправильное. Не пытайся Гвенда столь усердно расположить его к себе, эта внезапная перемена наверняка показалась бы ей смешной.

Вулфрик четко выговорил:

– У нас не будет детей. – И отнял руку.

– Не будем об этом, – тихо сказала девушка.

– Тебе не хочется иногда?.. – Он запнулся.

– Чего?

– Ну… Чтобы мир был не таким, какой он есть?

Гвенда встала, обошла стол и остановилась перед Вулфриком.

– Нет, не хочется. Мы одни, на дворе ночь. Ты можешь делать все, что хочешь. – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Все.

Вулфрик не отвел взгляда. Она прочла желание в его глазах и поняла, на миг предавшись восторгу, что он ее хочет. Да, для этого потребовалось зелье, но желание было искренним. Прямо сейчас Вулфрик хотел только одного – овладеть ею.

Однако он не шевелился.

Гвенда взяла его руку и поднесла к своим губам. Он не сопротивлялся. Она подержала крупную мозолистую ладонь, поцеловала, облизала пальцы кончиком языка. Затем прижала его ладонь к своей груди.

Его пальцы сомкнулись на полукружье, которое под ними показалось вдруг крохотным. Рот Вулфрика приоткрылся, и Гвенда видела, что юноша тяжело задышал. Она чуть откинула голову в ожидании поцелуя, но Вулфрик сидел точно каменный.

Тогда она встала, быстро стянула платье через голову и бросила на пол. Встала перед ним совсем нагая в свете пламени. Юноша глядел на нее, широко раскрыв глаза и рот, словно стал свидетелем какого-то чуда.

Гвенда снова взяла руку Вулфрика, приложила к заветному бугорку между бедрами, накрыла треугольник волос. Сама она была уже такой мокрой, что, когда его палец внезапно скользнул внутрь, невольно застонала от удовольствия.

Вулфрик отказывался что-либо делать по своей воле, и Гвенда поняла, что он скован нерешительностью. Он хотел ее, но не мог забыть Аннет. Она могла вертеть им словно куклой хоть всю ночь, может, даже воспользоваться его бездеятельным телом, но это ничего бы не изменило. Нет, нужно, чтобы он сам начал действовать.

Она подалась вперед, по-прежнему прижимая его ладонь к своим чреслам.

– Поцелуй меня. – Его лицо было рядом. – Пожалуйста. – До его губ оставался лишь какой-то дюйм. Сильнее она приближаться не будет, пускай он сам преодолеет это расстояние.

Вдруг Вулфрик пошевелился, отдернул руку, отвернулся и встал.

– Это неправильно.

Гвенда поняла, что проиграла.

На глазах выступили слезы. Девушка подняла платье с пола и прикрыла наготу.

– Прости, – сказал он. – Мне нельзя было ничего этого делать. Я тебя обманул. Я был жесток.

«Вовсе нет, – подумала Гвенда, – жестокой была я. Это я тебя обманула. Но ты оказался слишком сильным. Слишком верным, слишком преданным. Ты для меня слишком хорош».

Вслух она ничего не сказала.

Вулфрик, все еще старательно отводя глаза, проговорил:

– Иди к себе в коровник. Поспи. Утром все будет иначе. Может, наладится…

Она выбежала в заднюю дверь, забыв одеться. Светила луна, но пялиться на девушку было некому, к тому же ей было все равно. Она вихрем пронеслась по двору и ворвалась в коровник.

В торце деревянного строения находился сеновал для чистой соломы, и там Гвенда соорудила себе место для ночлега. Она взобралась по приставной лесенке и бросилась ничком на солому; на душе было так гадко, что она не замечала острых соломинок, царапавших голую кожу. От расстройства и стыда девушка зарыдала.

Немного успокоившись, она встала и надела платье, потом завернулась в одеяло. Вдруг ей почудились чьи-то шаги во дворе. Она выглянула в щель в обмазанной раствором стене коровника.

При свете почти полной луны видно было очень хорошо. По двору бродил Вулфрик, причем шел к двери коровника. Сердце Гвенды подпрыгнуло. Может, не все еще потеряно. Вулфрик остановился перед дверью, затем развернулся, прошагал к дому, обернулся у заднего входа, снова было двинулся к коровнику – и опять направился к дому.

Гвенда наблюдала, как он ходит туда-сюда, сердце ее гулко билось, но сама она не шевелилась. Она сделала все, чтобы помочь ему. Последний шаг Вулфрик должен совершить сам.

Юноша остановился у задней двери. Лунный свет четко обрисовывал его фигуру, серебристая полоса словно стекала со лба и ниспадала к пяткам. Девушка увидела, как Вулфрик сунул руку в штаны. Она знала зачем: ей доводилось заставать за этим занятием старшего брата. Она слышала, как он стонет, как ублажает себя движениями, что казались грубой насмешкой над близостью мужчины и женщины. Смотрела, как он, такой красивый при луне, попусту растрачивает свое желание, и чувствовала, что ее сердце разбито.

20

Годвин начал борьбу с Карлом Слепым в воскресенье накануне Дня святого Адольфа.