Мир без конца

Небо посерело, когда она шла по полю. В Уигли было три больших поля: Сотенное, Ручейное и Долгое. На каждом из них поочередно раз в три года высевали разные злаки. Пшеницу и рожь, наиболее ценные, сеяли в первый год; на второй – менее важные: овес, ячмень, горох, фасоль; на третий год поле оставляли под паром. В этом году на Сотенном поле поспевали пшеница и рожь, на Ручейном – прочие злаки и бобы, а Долгое лежало под паром. Все поля были поделены на пахотные полосы размером примерно в акр, и надел каждого серва состоял из нескольких полос, тянувшихся через все три поля.

Гвенда прошла на Сотенное поле и начала полоть одну из полос Вулфрика, в который раз выдирая щавель, ноготки и посконник, упорно теснившие пшеничные стебли. Она была счастлива работать на земле любимого, помогать ему, и не имело значения, знает он о том или нет. Каждый ее наклон избавлял его спину от такого же усилия, с каждым выдранным сорняком его урожай прирастал. Она словно делала юноше подарок. Работая, она думала о нем, вспоминала его лицо, когда он смеялся, слышала голос – низкий голос мужчины, в котором еще звучало мальчишеское нетерпение, гладила зеленые побеги пшеницы, воображая, что это волосы Вулфрика.

Она полола до восхода солнца, затем перешла на общинную запашку – эти полосы обрабатывались для лорда – и принялась работать за деньги. Хотя сэр Стивен погиб, урожай все равно следовало снять, ведь преемник потребует строгого отчета о том, что было сделано. На закате, когда заработает на хлеб, Гвенда собиралась перейти на другую часть надела Вулфрика и трудиться там дотемна, а если выйдет луна, то и дольше.

Она ничего не говорила Вулфрику. Но что можно утаить в деревне, где проживают две сотни человек? Вдова Губертс с вежливым любопытством спросила Гвенду, на что та надеется.

– Знаешь ведь, он женится на дочери Перкина; ты не сможешь этому помешать.

– Я хочу, чтобы он собрал урожай и получил землю, – ответила Гвенда. – Вулфрик это заслужил. Он честный человек с добрым сердцем и готов трудиться на износ. Я хочу, чтобы он был счастлив, даже если женится на этой дряни.

Сегодня манориальные батраки на Ручейном поле снимали для лорда ранний урожай гороха и фасоли. Вулфрик рыл поблизости оросительную канаву: после дождей в начале июня земля заболотилась. Гвенда смотрела, как он работает, в одних штанах и башмаках: широкая спина мерно нагибалась над лопатой и распрямлялась, двигался размеренно, будто мельничное колесо. Лишь пот, блестевший на коже, выдавал, что ему приходится нелегко. В полдень к нему пришла Аннет, особенно пригожая с зеленой лентой в волосах, и принесла кувшин эля, хлеб и сыр, завернутые в мешковину.

Староста Нейт прозвонил в колокольчик, все бросили работу и отошли на опушку в северной части поля. Нейт раздал батракам сидр, хлеб и лук: обед являлся частью их жалованья. Гвенда села, прижавшись спиной к грабу, и стала смотреть на Вулфрика и Аннет – с болезненным любопытством приговоренного, наблюдающего, как плотник сооружает виселицу.

Сперва Аннет, как обычно, любезничала и жеманилась, потряхивала головой, хлопала ресницами, шутливо шлепала Вулфрика, якобы ругая, затем посерьезнела, стала что-то настойчиво объяснять, а он, казалось, не понимал. Оба покосились на Гвенду, и девушка догадалась, что речь идет о ней. Наверное, Аннет узнала, что Гвенда по утрам и вечерам работает на земле Вулфрика. Потом Аннет удалилась, вид у нее был недовольный, а Вулфрик принялся задумчиво доедать свой обед.

После еды все отдыхали до конца перерыва. Те, кто постарше, растянулись на траве и задремали, молодые болтали.

Вулфрик, подойдя к Гвенде, присел на корточки.

– Ты полола мои полосы.

Девушка не собиралась извиняться.

– Аннет, наверно, выбранила тебя.

– Она не хочет, чтобы ты на меня работала.

– Что ей от меня нужно? Чтобы я воткнула сорняки обратно?

Юноша огляделся и понизил голос, не желая, чтобы их подслушали, хотя все, конечно, догадывались, о чем они с Гвендой говорят.

– Я знаю, ты желаешь мне добра, и признателен тебе, но от этого одни неприятности.

Гвенда наслаждалась его близостью. Пахло от него землей и потом.

– Тебе нужна помощь. А от Аннет не много проку.

– Пожалуйста, не говори о ней плохо. Вообще не говори о ней.

– Хорошо, но один ты не соберешь урожай.

Он вздохнул.

– Если бы солнце подольше грело… – Вулфрик по извечной крестьянской привычке устремил взгляд в небо. По небосводу растянулась плотная пелена облаков. Погода стояла прохладная и влажная, что было плохо для посевов.

– Ну разреши же мне помочь тебе, – взмолилась Гвенда. – Скажи Аннет, что без меня тебе не справиться. Муж должен быть жене господином, а не наоборот.

– Я подумаю.

А на следующий день он нанял батрака.

Тот появился под вечер. Крестьяне в сумерках собрались выслушать его историю. Чужак назвался Грэмом, сказал, что пришел из Солсбери, где у него сгорел дом, а жена и дети погибли при пожаре. Он направлялся в Кингсбридж, где надеялся найти работу – быть может, в аббатстве. Его брат был там монахом.

Гвенда не удержалась: