Мир без конца

Воспоминания отвлекли его, и Мастер испугался, что забрел совсем в незнакомое место, но вдруг, осмотрев поляну, понял: это здесь. Кусты разрослись; ствол дуба стал еще мощнее, поляна весело пестрела летними цветами, их не было в ноябре 1327 года. Никаких сомнений: это как лицо, которое не видел много лет, — изменившееся, но то же самое лицо.

Маленький тощий мальчишка спрятался тогда в кустах от большого человека, продиравшегося через лесные заросли. Он вспомнил, как запыхавшийся Томас прислонился к дубу спиной, вытащив меч и кинжал, и словно воочию увидел все те события. Двое мужчин в желто-зеленых туниках догоняют рыцаря и требуют у него письмо. Лэнгли отвлекает их, намекая, что за ними подсматривают из кустов. Мерфин не сомневался, что сейчас их всех убьют, но Ральф, которому всего десять лет, сражает наповал одного из воинов, демонстрируя способности, которые так хорошо послужат ему годы спустя во французских войнах. Томас разделывается со вторым, хотя прежде его ранят. В конечном счете Лэнгли потерял левую руку — несмотря, а может быть, именно благодаря лечению, предписанному в госпитале Кингсбриджского аббатства. Потом Фитцджеральд-старший помогает рыцарю закопать письмо. «Вот здесь, — говорит раненый. — Прямо перед дубом».

Теперь Мостник знал, что в письме тайна, опасная тайна, которой боялись очень знатные особы. Эта тайна охраняла Томаса, хотя ему все-таки пришлось просить убежища в монастыре, где он и провел свою жизнь. «Если услышишь, что я умер, — сказал рыцарь маленькому Мерфину, — пожалуйста, выкопай письмо и передай священнику». Взрослый Мерфин захватил покрепче лопату и стал копать.

Он не был уверен, что точно понял рыцаря Лэнгли. Закопанное письмо оберегало его от насильственной смерти, но брат Томас умер в возрасте пятидесяти восьми лет от старости. Зодчий не знал, выкапывать ли письмо и в этом случае. В любом случае решит, что делать, когда прочтет. Ему очень хотелось узнать, что же там такое.

Мерфин, увы, не помнил, в каком именно месте закопал мешочек, и с первого раза не попал. Выкопал яму в восемнадцать дюймов и понял, что промахнулся: яма была всего в фут глубиной, это он помнил точно. Начал сначала, взяв на несколько дюймов левее, и на сей раз угадал. В футе под землей лопата наткнулась на что-то мягкое, но плотное. Архитектор отложил лопату и, запустив руки в яму, нащупал кусок древней сгнившей кожи. Мостник осторожно отделил ее от земли и вынул. Много лет назад этот кошель висел на поясе у Томаса.

Вытерев грязные руки о тунику, развязал его. Внутри лежал мешочек из промасленного сукна — целый. Мерфин развязал тесемки и вытащил пергаментный свиток, запечатанный восковой печатью, которая, несмотря на всю предосторожность, тут же раскрошилась. Медленно Мостник развернул пергамент. Пролежав тридцать четыре года в земле, тот на удивление хорошо сохранился. Увидев старательные каракули грамотного представителя знати, а не опытную руку писца, Мерфин сразу же понял, что это не официальный документ, а личное письмо. Архитектор начал читать. В приветствии говорилось:

«От Эдуарда, второго с этим именем, короля Англии, писано в замке Беркли, рукой его верного слуги сэра Томаса Лэнгли, возлюбленному старшему сыну Эдуарду, королевское приветствие и отцовская любовь».

Зодчий испугался. Письмо прежнего короля нынешнему. Рука, державшая пергамент, задрожала, мастер поднял глаза и осмотрелся, как будто кто-то мог подсматривать за ним из кустов.

«Мой возлюбленный сын, скоро ты услышишь, что я умер. Знай, что это неправда».

Фитцджеральд нахмурился. Этого он совсем не ожидал.

«Твоя мать, королева, супруга моего сердца, развратила и сбила с пути истинного Роланда, графа Ширинга, и его сыновей, подославших сюда убийц, но меня предупредил Томас, и злоумышленники были умерщвлены».

Значит, Лэнгли не убивал — наоборот, спас короля.

«Твоя мать, которой не удалось убить меня однажды, непременно попытается сделать это вторично, ибо она вместе со своим богомерзким фаворитом не может чувствовать себя в безопасности до тех пор, пока я жив. Посему я надел одежду одного из убитых преступников, мужчины моего сложения и облика, и несколько человек, которым щедро заплатили, поклянутся, что тело, обряженное в мой костюм, принадлежит королю. Твоя мать, увидев труп, конечно, поймет правду, но будет молчать, так как „усопший“ я ей не опасен и ни один мятежник или алчущий власти соперник не сможет на меня опереться».

Мерфин оторопел от изумления. Вся страна полагает, что Эдуард II умер. Одурачили всю Европу. Но что с ним сталось?

«Не стану тебе говорить, куда направляюсь, но знай, что я намерен оставить королевство и не возвращаться. Однако молю Бога о том, чтобы мне довелось увидеть тебя, прежде чем умру».