Мир без лица. Книга 2

Бас Гвиллиона перекрывает вой «свадебных гостей». Хорошо, что бестелесная погань за столами – всего лишь декорация, бессильная причинить зло существам из плоти и крови. Плохо, что мы сами причиняем друг другу зло. Если бы знать, кто в этом зале с нами, а кто – против нас?

Хрупнув, рука поддается. Я, внутренне вздрогнув от отвращения, дергаю языком и проталкиваю отвратительный растерзанный комок внутрь, в пищевод. Жгучие нити, ядовитее щупалец медузы, ползут по моему нёбу, разрывают гортань, но я не выплюну эту дрянь, не выплюну, я еще помню, как на спор ела португальский кораблик[84] и горло мое горело, и слезы текли из глаз, но я победила тогда и должна победить сейчас!

Смахнув языком остатки золотых оков с морды, я могу, наконец, оглядеться. Женское тело подо мной больше не бьется, хотя я слышу дыхание жизни в нем. Та-ак, что ты пропустила, Ада?

Полыхающие лужи и ручьи магмы тускнеют на глазах. Гвиллион, воздев оплавленные ладони, сдерживает гнев земли. И только мы, горстка бойцов друг с другом посреди обагренной равнины. Ни накрытых столов, ни адских гостей, ничего. Огонь и камень, камень и огонь. Я обвожу глазами выживших. Мирры нет. Нудда тоже. Зато Легба и Каррефур – вот они, в собственной плоти, покинувшие тело бедной храброй Фрилс. Давно пора. Впрочем, это всё неважно. Где Морк?!

Мулиартех глядит на меня серебристым, унылым, точно осенняя луна, оком. И наклоняет морду. Я опускаю взгляд. И вижу тело мужа, распростертое, будто распятое на земле. Вот и всё. Ее муж жив, мой – нет. Впереди у меня целая вечность вдовства и огромного могущества, подаренного этим прекрасным, нафиг никому не нужным змеиным телом… Из обожженной глотки рвется вой, лупит по потолку, отражается от стен, тысячекратно повторяется вдали и замирает. Я падаю, ударившись исцарапанной щекой о камень пола.

- Ада… Ада-а-а… - тихо зовет лучший голос на свете. Голос, который я больше никогда не услышу. Если только боги не сжалились надо мной и защищенные от всего на свете потроха морского змея не лопнули под действием любовного огня и яда. Если плеть Помба Жиры убила меня, благословляю ее. Благословляю смерть и быстрый конец моих мучений.

- Полей ей голову, - врывается деловитый, смутно знакомый баритон. – Голову полей!

Распухшие веки поднимаются медленно, так медленно… Мне кажется, что они еще и скрежещут, словно створки тяжелых ворот. Лицо Морка, склоненное надо мной, окровавлено и изодрано. Наверное, моими зубами. Что, мы так и будем носить отметины, оставленные друг на друге, всю загробную жизнь?

Трясу головой, чтобы мысли улеглись. Загробная жизнь, говорите? Тогда откуда в МОЕЙ загробной жизни взялась эта паскуда?! Гад!!!

От удара моим непрошибаемым черепом Мореход взлетает, словно испуганная бабочка.

- Ты-ы-ы-ы!!! – реву я, сотрясая горячий воздух. – Ты-ы-ы-ы-ы, гадина трусливая! Почему ты не помог нам?!

- Я… - кряхтит Мореход, с трудом принимая сидячее положение, - я… помог… чем смог. Вещий сон тебе навеял. Подсказал, как действовать. Ты же все сделала правильно?

- Я горжусь вами, дети мои! – влезает бабка. Я шиплю на нее и Мулиартех улетучивается.

- Что. Здесь. Было? – вопрошаю я. Будь у меня лапы, я бы скрестила их на груди.

- Моя жена погрузила нас в сон, - произносит пожилой мужчина, седой, как лунь, и худой, как щепка. Лицо его все еще напоминает трагическую маску.

- Я тебя знаю. Ты Легба, - глубокомысленно замечаю я.

- Я тоже тебя знаю! – криво ухмыляется он. – Ты – монстр, покалечивший мою жену.

- Твоей жене оно только на пользу! – рычит полный краснолицый дядька, бровастый, как Паваротти. Только бас, а не тенор. Наверное, это Каррефур. – Не морочь ребятам голову! Кабы не они…

Пока воплотившиеся лоа бранятся, точно торговки на Привозе, я вглядываюсь в Морка, моего Морка, живого и невредимого. Ну, почти невредимого. Я дралась с ним. Или это он дрался со мной? Но мы оба уцелели, а больше меня ничто не волнует. Хотя…

- А где Мирра? И Нудд? – беспокоюсь я.

- Их здесь и не было! – ядовито заявляет Мореход, уже вполне оправившийся от небольшого – сравнительно - шлепка. – Они любезно заглянули в твой сон – по моей воле, заметь!

- Так что, свадьбы не было? – недоумеваю я.

- Была, еще как была! – вздыхает Фрилс. Она хлопочет вокруг Марка, пытаясь усадить прямо свое козлоногое сокровище. Но тяжелое бесчувственное тело уриска постоянно заваливается набок. – Хорошо, что ты меня защитила…

- Это ты нас защитила! - обрываю я вечно неуверенную в себе Фрилс. -Кажется, Помба Жире без разницы, кто из нас лично поприсутствовал, а кто во сне привиделся. Кабы свадьба состоялась, она бы всех оплела. Что ж вы, мужики, хилые такие?

Мулиартех ржет. А наши «мужики», включая Морехода, стыдливо отводят глаза – те, кто в сознании, разумеется.

- Морк, - тихо зову я, - а где же третья богиня? Где Тласолтеотль?

- Наверху, - так же тихо отвечает он. – Она ждет нас наверху. Там мы встретимся с нею и с остальными.

- С кем «с остальными»? – морщусь я, как от зубной боли. Не нравится мне эта грядущая встреча, ох, не нравится.