Мир без рака. История витамина В17

«…в статистическом отношении смертельный риск для обеих групп – оперируемых и неоперируемых – остается один и тот же. Очевидная продолжительность жизни неоперируемых раковых больных больше, чем тот процент в оперируемых случаях.»

Что, тогда, есть ли хотя бы статистический шанс для долгосрочного выживания сроком в пять лет или больше после хирургии? Это, нам говорят, зависит от расположения рака, как быстро он разрастается, и дает ли он метастазы. Например, две из общих форм рака, требующие хирургии, это рак груди и рак легкого. С раком молочной железы только шестнадцать процентов пациентов реагируют положительно на операцию или рентгенотерапию. С раком легкого, этот процент людей, которые будут жить около пяти лет после операции, колеблется от 5 до 10. И это – самые оптимистические цифры, по сравнению с теми видами рака, которые по своей природе не поддаются хирургии типа тестикулярного хорионэпителиома.

Если мы обратимся к раковым образованиям, которые дают метастазы на другие органы, картина становится фактически безнадежной – операция тут не помогает.

Один раковый специалист суммировал это недвусмысленно:

«Пациент, который имеет клинически обнаруженные метастазы, имеет фактически безнадежный прогноз, как и те пациенты, которые пока очевидно свободны от метастаз, но имеют к этому тенденцию.»

Следовательно, объективная статистическая цифра долгосрочного выживания после операции, в среднем, около 10–15 процентов от общего числа пациентов. И как только рак дает метастазы в другие части тела, операция перестает что-либо значить.

Причина тут в том, что, подобно другим одобренным ортодоксальной медициной терапиям, хирургия удаляет только опухоль. Она не удаляет причину.

Действенность рентгенотерапии рассматривается практически с тех же позиций, что и действенность хирургии. Ее цель состоит в том, чтобы удалить опухоль, но сделать это не хирургическим скальпелем, а методом выжигания радиоактивными лучами. Здесь, также, прежде всего под воздействие попадают нераковые клетки, которые разрушаются. Чем более злокачественна опухоль, тем больше ее стойкость относительно радиации. Если бы это было не так, то рентгенотерапия имела бы высокую степень «успешности», которой, конечно, она не обладает.

Если обычная опухоль состоит из раковых и нераковых клеток, и если радиация является более разрушительной к нераковым клеткам, чем к раковым, логично было бы ожидать, что в результате размеры опухоли сокращаются, но также увеличивается процент ее злокачественности. И, фактически, именно это и происходит.

Комментируя этот механизм, доктор Джон Ричардсон объяснил это так: