Мир без России

Теперь что касается стран «периферии». Большинство авторов на базе собственных исследований, а также с учетом Доклада о человеческом развитии за 1997 г. указывают на увеличивающееся неравенство доходов. В них отмечается падение доли доходов для наибеднейших 20% в Аргентине, Чили, Доминиканской республике, Эквадоре, Уругвае и в Мексике. В 16 из 18 стран Восточной Европы и бывшем СССР распределение доходов стало более несимметричным, приведя к усилению бедности в процессе либерализации. Следует также указать, что средние доходы в 20 наиболее богатых странах в 37 раз превышают средние доходы в 20 беднейших, и за последние 40 лет этот разрыв увеличился.

Для полноты картины используем таблицу из последнего Доклада о мировом развитии 2000/2001 года¹⁴⁷.

Таблица 3.1.1. Процент населения, живущего менее чем на 1 долл. США в день

Регион	1987	1998*
Восточная Азия и Тихоокеанский регион (за исключением Китая)	26,6	15,3
Европа и Средняя Азия	0,2	5,1
Латинская Америка и Карибский бассейн	15,3	15,6
Ближний Восток и Северная Африка	4,3	1,9
Южная Азия	44,9	40,0
Африка к югу от Сахары	46,6	46,3
Всего	28,5	24,0

^{*Предварительные оценки.}

Цифра 24% означает население в 1,2 млрд человек. Можно еще добавить, что 2,8 млрд живут менее чем на 2 долл. в день. То есть из 6 млрд человек 4 млрд живут в нищете. Если в Восточной Азии наглядно видна позитивная динамика, то в Латинской Америке, Южной Азии и в странах к югу от Сахары количество бедных продолжает расти. Особенно обращает на себя внимание, что в странах Восточной Европы и Средней Азии количество бедных выросло более чем в 20 раз. Такова цена капиталистических реформ.

Авторы объясняют высокий уровень неравенства в бедных странах внедрением крупных зарубежных компаний на их рынки, сосредоточением в них части местной, обычно наиболее образованной прослойки общества и фактическим «отделением» их от большинства населения.

В выводах авторов отмечаются несколько важных положений. Во-первых, ЗПИ имеют более негативный эффект на распределение доходов и политические волнения, чем торговля. (Хотя воздействие инвестиций и торговли в немалой степени зависит от структуры экономики.) Во-вторых, экспорт сельскохозяйственной продукции развивающимися странами ведет к понижению экономического благосостояния, к неравенству доходов и политическим волнениям, в то время как экспорт промышленных изделий оборачивается более высоким уровнем экономического развития, равенством и политической стабильностью. В-третьих, страны, экспортирующие первичную продукцию, за редким исключением имеют тенденцию воспроизводить бедность и слабое государство. Генеральный вывод: процесс глобализации имеет позитивный эффект для богатых стран, в то же время может быть негативным для бедных, аграрных обществ.

Хотя подобные выводы для российских ученых не являются откровениями, однако важно, что цвет англо-американской глобалистики приходит к выводам, которые делались российскими марксистами еще в период первой волны интернационализации.

Как сделать интернационализацию справедливой?

Этот вопрос задают те же самые теоретики-глобалисты и отвечают на него по-разному. Некоторая часть социологов, например из Американской социологической ассоциации, признает только один «правильный» ответ. Этот ответ, в интерпретации У. Уагара, заключается в том, чтобы выбрать «третий путь партнерства, взаимного малтикультурализма, будущее, в котором радикальный феминизм, фундаменталистский исламизм, популистский либертарианизм, воинствующий индуизм, марксистский социализм, возрожденное христианство, мегакорпоративный капитализм, боснийский и сербский национализм и все другие сталкивающиеся силы в нашем бурлящем мире как-нибудь улеглись бы рядом, подобно львам и ягнятам в Новом Иерусалиме, и договорились бы есть траву, а еще лучше, развили бы способности поедать друг друга путем фотосинтеза»¹⁴⁸. Это действительно «прекрасная» перспектива, иронизирует Уагар. Но такой ответ фундаментально неверен.

Другой ответ, предлагаемый Уагаром, звучит весьма по-марксистски. Он выступает за замену «хищнического глобального капитализма» на «мировое социалистическое содружество» (там же). И он не одинок в подобных ответах. Кр. Чейс-Данн также призывает к формированию «социалистических отношений на уровне всей мировой системы». Иммануил Уоллерстайн ратует за «социалистическое мировое правительство». Самир Амин, говоря о вытеснении реакционной утопии «глобализации через рынок», выдвигает гуманистический проект глобализации, «совместимый с социалистической перспективой»¹⁴⁹.