Мир без России

На теоретическом уровне, как уже говорилось, к фундаментальным интересам обычно относят: 1) территориальную целостность, 2) независимость или политический суверенитет, 3) сохранение господствующего строя, т. е. политико-экономического режима, 4) экономическое развитие и процветание, которое в немалой степени зависит от взаимодействия с внешней средой.

Посмотрим, как эти интересы формулируются в России и США, благо это уже было сделано в предыдущих разделах. Здесь их необходимо просто повторить в краткой форме, взяв за основу уже разобранные нами два основных документа: «Концепцию национальной безопасности России», утвержденную в январе 2000 года, и последний вариант американской «Стратегии национальной безопасности в следующем веке», подготовленный СНБ США и утвержденный президентом²²¹.

Для начала следует сказать, в чем интересы совпадают: это озабоченность международным терроризмом, наркобизнесом, проблемами экологии, распространением оружия массового уничтожения. Правда, все перечисленное не относится к фундаментальным интересам. Когда же речь заходит об этих интересах, начинаются очень большие расхождения.

В частности, в русском варианте читаем: «Национальные интересы России в международной сфере заключаются в обеспечении суверенитета». Идея суверенитета повторяется и в других частях концепции. В американском же варианте тема суверенитета вообще не затрагивается. Это означает, что США не придают большого значения суверенитету других государств. Более того, у них есть пункт, который обязывает США нарушать их суверенитет, но об этом чуть ниже.

К жизненным интересам США (термин «жизненные интересы» адекватен термину «фундаментальные интересы») относятся: «физическая безопасность нашей территории, а также наших союзников, безопасность наших граждан, экономическое благосостояние нашего общества и защита наших ключевых инфраструктур, включая энергетику, банки и финансы, телекоммуникации, транспорт, водные системы и службы по чрезвычайному положению».

Обращаю внимание на слово «наши». Вся стратегия национальной безопасности США нацелена на защиту и реализацию именно американских интересов и их союзников. Например, ключевыми целями США на международной арене, как зафиксировано в «Стратегии», являются: усиление безопасности Америки; стимулирование экономического процветания Америки и содействие демократии и утверждению прав человека за рубежом. Последняя цель как раз и «дает право» американцам вторгаться во внутренние дела тех стран, у которых, по мнению Вашингтона, не все в порядке с демократией и правами человека. Что, соответственно, ведет к нарушению суверенитета.

В российском же варианте национальной безопасности национальные интересы формулируются в нейтральном стиле, как бы вообще. То есть четко не фиксируется, что те или иные национальные интересы имеют отношение именно к России, именно к русским.

Противоречат друг другу и самые главные положения двух концепций. В российском варианте говорится, что национальные интересы России в международной сфере заключаются в «упрочении позиций России как великой державы — одного из влиятельных центров многополярного мира». В американском же варианте четко утверждается, что «Соединенные Штаты остаются самой мощной силой в мире, отстаивающей мир, процветание и универсальные ценности демократии и свободы». В других официальных документах заранее оговаривается готовность США противодействовать попыткам любой державы занять доминирующее место в том или ином регионе. Например, в последнем ежегодном докладе президенту и конгрессу министерства обороны США появилась одна очень важная строка, которая отсутствует в Стратегии, а именно: «Предотвратить появление враждебных региональных коалиций или гегемонов»²²².

К такого типа фундаментальным разночтениям можно добавить и такие «мелочи», как то: Россия настаивает на «равноправных и взаимовыгодных отношениях со всеми странами», а США четко оговаривают, с кем надо вести себя «равноправно», а кого надо, грубо говоря, «мочить», например страны-изгои (rogue-states).

Мы видим явную нестыковку в формулировках национальных интересов двух государств. Не менее существенные расхождения мы обнаружили бы, если бы сравнили фундаментальные интересы США с аналогичными интересами Индии, Китая и т. д. В таком несовпадении заложено различное понимание категории международной безопасности, что ведет к противоречиям, а значит, и к неизбежной борьбе. Но исход этой борьбы будет зависеть уже от политики национальной безопасности.

Национальная безопасность, внешнеполитический потенциал страны и международная безопасность