Мир без России

Понятно, что эти интересы делятся на внутренние и внешние. Среди первых важнейшими являются стабильность и развитие — два противоречивых явления, баланс которых делает систему-государство устойчивым, т. е. целостным. Далее я не буду касаться внутренних интересов, а только внешних, тем более что они в принципе проявляют себя фактически одинаково, только в разных политико-экономических пространствах.

Поскольку внешняя среда крайне неоднородна, то и интересы относительно каждого субъекта будут отличаться по содержанию. При всем этом постоянными при взаимодействии с любым актором остаются фундаментальные интересы, каковыми во все времена и для всех государств являются: 1) территориальная целостность, 2) независимость или политический суверенитет, 3) сохранение господствующего строя, т. е. политико-экономического режима, 4) экономическое развитие и процветание, которое в немалой степени зависит от взаимодействия с внешней средой.

К фундаментальным интересам следует отнести также и национально-культурную самобытность страны — явление, которое на Западе обозначают термином «identity». Некоторые российские ученые позаимствовали его в форме слова «идентичность», например, нации, хотя слово «идентичность» в русском языке имеет другое значение (схожесть, например). Надо иметь в виду, что американцы последние два «интереса» обозначают термином «ценности», т. е. под капиталистическими ценностями они понимают рынок и демократию, а под самобытностью — американский образ жизни.

Помимо фундаментальных интересов и ценностей существуют стратегические и тактические интересы. Эти интересы динамичны, изменчивы, постоянно корректируемы в зависимости от складывающейся международной обстановки. В конечном счете их реализация предполагает расширить, увеличить, усилить объемы фундаментальных интересов. К примеру, расширить собственную территорию за счет территорий других субъектов, получить контроль над суверенитетом других субъектов мировой политики, навязать собственную систему правления, свои ценности другим, в конечном счете в интересах своих фундаментальных интересов.

Но все это в теории, поскольку сам по себе интерес не воплощается в политике. Повторю то, что было сказано выше. Политика начинается тогда, когда интерес трансформируется в цель. Общее между интересом и целью заключается в том, что и то и другое отражает объективные потребности общества, различие же коренится в том, что первое осознается, а второе предполагает субъективную деятельность через институциональные механизмы общества или государства. Отсюда цель — это интерес в действии. Следовательно, внешняя цель выступает в качестве закона, определяющего характер деятельности и способ действия субъекта на мировой арене. Другими словами, цель воплощается в категории «деятельность», которая в свою очередь описывается цепочкой терминов «действие», «влияние», «взаимодействие», «объем отношений» и стоящей несколько особняком категорией «активность». Вся совокупность явлений, проявляющаяся через категорию «деятельность», называется внешней политикой. По своей же сути внешняя политика есть сознательная деятельность государства, направленная на достижение внешних целей в соответствии с национальными интересами страны.

Необходимо подчеркнуть, что транснациональные и межнациональные компании и банки, а также любые значимые в обществе акторы типа партий также имеют свою внешнюю политику, иногда по воздействию на международную среду превосходящую официальную политику страны, но их деятельность не имеет отношения к национальным интересам.

У них свои интересы — скорее интернациональные. Причем нередко их интересы расходятся с интересами их собственных стран.

Для того чтобы внешняя политика могла быть реализована, необходим соответствующий аппарат внешней политики (АВП), обычно состоящий из МИДа, МО, Министерства внешних связей и т. д. Хотя по функциям каждый из этих институтов отвечает за одно направление внешней политики, однако на практике они очень часто взаимодополняют друг друга (а иногда и взаимно мешают). Однако главная их функция — реализовывать политику, в том числе и политику безопасности, конечная цель которой заключается, как минимум, в защите фундаментальных интересов и ценностей, как максимум, в беспредельном расширении их объема. В свою очередь политика безопасности дробится на множество политик безопасности в зависимости от их функциональной направленности и восприятия «угроз»: политика военной, экономической, технологической, экологической, информационной, культурной и прочей безопасности.