Мир без Солнца

Кийск успокаивал себя тем, что работы в Лабиринте продолжались вот уже пятый день, а никакой ответной реакции со стороны Лабиринта до сих пор не последовало. Быть может, это давало надежду на то, что и в дальнейшем ничего из ряда вон выходящего не произойдет? Во всяком случае, Кийску очень хотелось в это верить. А пока ему оставалось только внимательно наблюдать за тем, что происходило на станции и вокруг нее, стараясь не пропустить тот момент, когда начнут сбываться все самые дурные предчувствия и ожидания и уже невозможно будет что-либо исправить.

Услышав слева от себя негромкое деликатное покашливание, Кийск оторвался от созерцания каменистой пустыни.

В двух шагах от него стоял высокий черноволосый парень с лицом восточного типа. Серый камуфляж свидетельствовал о его принадлежности к ведомству полковника Гланта. И даже оружие при нем имелось — пистолет в кобуре на поясе.

— Добрый день, — вежливо поздоровался парень. — Я вам не помешал?

— Я любуюсь этим пейзажем вот уже без малого неделю, — Кийск взглядом указал на обступавшие станцию каменные завалы. — Если вам это интересно, — Кийск сделал приглашающий жест рукой, — присоединяйтесь.

Отметив пару дней назад тот факт, что, куда бы он ни пошел, за ним неизменно следовал человек в форме, Кийск не стал даже выяснять, какие именно подозрения заставили полковника Гланта установить за ним негласное наблюдение. Любая попытка помешать Чейни Гланту играть в его любимую игру обернулась бы пустой тратой времени. Тем более что наблюдение за подчиненными полковника Гланта — занятие само по себе отнюдь не безынтересное — вносило все же какое-то разнообразие в совершенно бессмысленный по большей части отсчет лениво тянущихся часов.

Ребята вели себя по-разному. Одни с предельной серьезностью относились к порученному им заданию и, словно тень, повсюду следовали за объектом наблюдения, как будто он и в самом деле мог куда-то исчезнуть. Другие пытались делать вид, что Кийск их ничуть не интересует и они просто по чистой случайности постоянно оказываются поблизости от него. Третьи, к которым, судя по всему, относился и парень, приставленный к Кийску сегодня, в столь глупой ситуации чувствовали себя откровенно неловко.

Поймав взгляд Кийска, парень смущенно улыбнулся.

— Меня зовут Усман Рахимбаев, 15-я рота, — представился он. — Мы занимаемся вопросами безопасности.

— Иво Кийск, — Кийск приподнял руку и сделал жест, как будто снимал с головы шляпу, которой на самом деле не было. — Говорят, что я консультант, но, в чем именно заключается моя работа, я до сих пор и сам не пойму.

— Может быть, вы просто созерцатель? — В темных глазах парня мелькнули лукавые искорки.

— Вполне возможно, — согласился с ним Кийск. — Во всяком случае, я с детства чувствовал в себе склонность к занятиям подобного рода.

Какое-то время они оба молчали, глядя в сторону мачты с флагом, вяло обвисшим по причине полного безветрия.

— А это правда, что вы открыли вход в Лабиринт? — спросил Усман.

— Не совсем так, — ответил Кийск. — Я входил в состав первой плановой экспедиции, работавшей на РХ-183. Но вход обнаружил не я.

— Но вы единственный из состава той экспедиции, кому удалось выжить?

— Тоже ошибочная информация. Нас было двое… Откуда вам все это известно? — поинтересовался Кийск.

— Ну… — Парень замялся. — О вас много говорят…

— И что же еще обо мне говорят?

— Говорят, что потом вы принимали участие в ликвидации обосновавшейся на РХ-183 секты, практикующей человеческие жертвоприношения.

— Я был в группе, прилетевшей на РХ-183 с тем, чтобы выяснить, чем здесь занимается преподобный Кул со своей паствой. А уничтожил секту Кула сам Лабиринт.

Брови парня сошлись у переносицы, отчего лицо его приобрело чрезвычайно серьезное выражение.

— Выходит, правду говорят, что Лабиринт представляет собой угрозу для людей?

Кийск только пожал плечами — у него не было ответа на этот вопрос. Точно так же, как не было ответа и ни у кого другого.

— Я слышал, будто существует мнение, что Лабиринт — это боевая машина, — сказал, не дождавшись ответа, Усман.

— Это не так, — покачал головой Кийск. — Лабиринт — нечто гораздо более грандиозное и сложное, чем машина для уничтожения жизни. Пока нам известно о нем лишь то, что он, используя систему внепространственных переходов, связывает между собой все точки Вселенной. По собственному опыту я также знаю, что Лабиринт способен изменять течение времени: замедлять его, ускорять или даже обращать вспять. Человек, исследующий Лабиринт, похож на муравья, ползущего по стене высотного здания и уверенного в том, что он способен составить целостное впечатление о данном объекте. Как я себе представляю, у Лабиринта отношение к человеку соответствующее. До тех пор пока мы не мешаем его работе, он просто не замечает нас. Когда же мы начинаем слишком досаждать ему, он принимает ответные меры.

— Вы говорите о Лабиринте так, словно это живое существо, — заметил парень.