Мир без звезд

— Дело в том, — продолжал я-Валланд, — что индейцы не должны были потерпеть поражение. В ранние дни они превосходили европейцев числом. Они были хозяевами дикой природы. Они быстро добыли такое же оружие, как у захватчиков. Правду говоря, они много раз оказывались лучше в бою и нанесли много поражений врагу.

— Отчего же они проиграли?

— Причин было несколько. Но самая главная — одна. Им бывало достаточно выиграть одну битву. Они считали, что один кусок земли с дичью и рыбными реками ничем не лучше другого. Они сражались лишь ради чести и славы. И когда какую-нибудь территорию захватывали враги и покрывали ее поселками и фермами, индейцы в лучшем случае совершали набеги на окраины. И редко бывало, чтобы они насмерть отстаивали свою землю, потому что там были могилы отцов, как это делали европейцы.

И еще, я-Кела, они не были едины в бою. Если одна из Стай бывала разбита, другим Стаям до этого не было дела. Некоторые даже помогали европейцам против своих сородичей. И никто не думал о том, чтобы собрать всю Америку воедино под одним советом. Никто не планировал на поколения вперед, жертвуя жизнью и имуществом ради свободы внуков. А европейцы так поступали. И поэтому они захватили Америку. Ты понял, чему это учит?

Я-Кела склонил голову:

— Урок тяжел.

— Я не думаю, что азкаты его скоро выучат, — сказал я-Валланд. — Но если ты за свою жизнь его усвоишь и научишь горсточку других, это может оказаться достаточным. — Он помолчал и добавил: — И может быть, так я уплачу часть того долга крови, что завещали мне предки.

— При чем тут это все, — крикнул в отчаянии я-Кела, — если ты уходишь?

— А при том, что надо смотреть вперед и действовать ради общей цели. Не довольствуйся отдельной победой, как у нас сегодня, и не падай духом при поражении, как у нас сегодня. Я иду на риск продать свою душу дьяволу, и я не отчаиваюсь. Будь и ты таким. Бог не оставил тебя.

— Погляди в небо и скажи это снова, — горько сказал я-Кела.

— Да будет так. Иди сюда.

Я-Валланд провел его в строение, хотя он и испугался этого молчаливого запертого дома. Там стояли какие-то таинственные инструменты, которые я-Кела видел в прошлый раз.

— Повезло, что мы не хотели загромождать этим барахлом жилую комнату, — произнес я-Валланд. Он взял один из инструментов — трубу на треноге — и вынес ее на воздух.

— Смотри, — сказал он, — это называется фотоэкранный телескоп. Допустим, что где-то есть очень горячий костер. Брось в него маленький уголек, и ты его не увидишь, ибо угли костра скроют его своим сиянием. Но положи его туда, где темно, и он сверкнет ярко. Правда?

— Правда, — сказал я-Кела. Им начинало овладевать любопытство. Даже сам вид волшебных инструментов поднял его дух.

— Этот телескоп имеет силу отделять маленькое сияние от большого, — сказал я-Валланд. Он спросил что-то у своих друзей и посмотрел в странные листы, покрытые диковинными значками, а потом задрал трубу в небо. — Я покажу тебе небо — далекую его часть, — каким оно бывает тогда, когда наступает ночь. Смотри.

Он коснулся винтов. Гладкая плоская пластина в ящике потемнела. На ней горела только яркая звездочка в середине.

— Это не там, где должна быть планета Орокш? — спросил я-Валланд. Я-Кела молча кивнул. Он, Единый Стаи, был хорошо знаком с небесами.

— Ладно, найди мне другую, — продолжал я-Валланд. Я-Кела показал рукой на невидимый Илиакан — если он там, конечно, есть, мелькнула мысль. Я-Валланд навел туда трубу.

— Хм, не совсем правильно. Вот здесь. — Он подвинул трубу, и еще одна медленная искорка вплыла на пластину. — Видишь?

— Вижу, — тихо сказал я-Кела.

— Теперь посмотрим пониже на восток.

Я-Кела судорожно выдохнул, упал на четвереньки и пропел первые строки Приветствия. Над ним сиял Бог. Я-Валланд подкрутил ручку, и Бог засверкал ярче, чем видели Его когда-нибудь глаза смертного.

— Он все еще на небе, — сказал я-Валланд. — Вы это и сами могли бы знать, если бы вы не отрицали, что солнце может затмить Его. Но подумай, это ведь не значит, что Он меньше солнца. Далекий пожар виден куда хуже факела в руке. Не бойся глубинных дьяволов, Бог все еще с тобой.

Я-Кела скрючился на мокрой земле и всхлипнул.

Я-Валланд поднял его и сказал:

— Я только прошу тебя быть таким же храбрым, каким ты был сегодня. У нас мало времени, я должен вернуться в дом. Давай составим план. Потом ты приведешь тех мужчин, которых ты выберешь, чтобы они увидели то, что видел ты. И будь готов ко всему, что может случиться.

Он посмотрел на своих товарищей. Показав им зубы — жест, который, как я-Кела понял, означал у этой породы веселье, — он сказал на своем языке:

— Спорить могу, что сегодня эту штуку впервые использовали в религиозных целях. Интересно, согласится ли изготовитель поделиться с нами доходами?

— Хьюг, — сказал я-Аргенс, — я не знаю, герой ты или сатана.

Я-Валланд пожал плечами: