Мир будущего

Я лишь отмахнулась от нее. Внутри конверта лежал белый листочек с коротким посланием, написанным синей шариковой ручкой. Почерк был знакомым, и на душе просветлело.

В письме мама отчитывала меня за дурную привычку поздно выходить из дома, требовала писать ей о ходе бракоразводного процесса и выражала надежду на получение хороших алиментов.

И ты туда же, мама? Какие алименты? У нас же нет детей!

— Пойдем? — Ксана наконец отвернулась от окна, провела рукой по столу, и в нем развернулась ниша, поглотившая поднос с тарелками.

Мы вышли на выбеленную искусственным снегом улицу. Опускались сумерки, самое красивое и волшебное время суток. Белый покров потерял первозданную чистоту, потускнел, а затем начал мерцать, излучая нежное синеватое сияние. Пара минут — и воздух вокруг окрасился в голубой, затем темно-голубой, и, наконец, светло ультрамариновый цвет.

Стало гораздо прохладнее, градусов двенадцать; по сравнению с верхним уровнем — почти мороз, но настоящей зимы в Высотном городе, конечно, не сыскать. Десять по Цельсию — вот он, температурный минимум, достижимый для наземных уровней Города.

— Мне пора. Не хочу надолго оставлять его в квартире одного.

— Не доверяешь, и все равно спишь с ним, — И эта женщина только что читала нотации о том, как ненормально жить под одной крышей с бывшим. — Где ты откопала очередного мужчину?

— Невозможно доверять тому, с кем не спала. Это естественный процесс узнавания человека. Он работает в сфере инвестиций, строительства и прочей скучной ерунды, если тебе интересно.

— А ты сама все еще в региональных перемещениях (1)?

— Нет, я же сказала, что вернулась в Сферу. Теперь помогаю новичкам с Земли.

— И давно ты прыгала в последний раз? — Я искоса посмотрела на подругу. Её аура иной сильно потускнела с нашей последней встречи.

Некоторые из странников обладают счастливой способностью становиться со временем обычными людьми: без подпитки и практики их дар угасает до тех пор, пока не затухнет окончательно.

Как показал прошедший год, мне такая завидная участь не грозит. Как и у подавляющего большинства иных, мой дар без практики обострится до предела, медленно, но верно сводя с ума. Лишившись прыжков, я лишусь и рассудка.

Ксана поморщилась.

— Давно. Варя, мне не очень по душе вынужденный аскетизм ради сомнительного удовольствия сунуться в кротовую нору. Я люблю открытый образ жизни, люблю общаться с людьми. Кстати! Сегодня на Четвертом традиционная групповуха.

Она прищурилась, сверяясь с часами в нейроносителе, и хитро улыбнулась.

— Вот-вот начнется.

Я рассмеялась. Еженедельная встряска — именно то, что мне сейчас нужно.

_____________________

1) Региональные перемещения — прыжки в пределах одного и того же мира.

6-2. Встряска

Мы попрощались, и я пообещала, что дам ей знать перед тем, как снова соберусь покидать Набил. Она направилась в сторону дома, я — к зазору.

От прежней пустоты улиц не осталось и следа, уровень заполнили люди. Они шли в чудном лазурном свете, взбивая с земли кружащееся белое облако снега. Взлетающие от их шагов снежинки вели себя иррационально: поднимались к небу вместо того, чтобы опускаться обратно, кружили по спирали или парили параллельно земле.

Почти все из встреченных мной набилианцев шли к подъемникам. Большинство из них молчали, но изредка слышались голоса и даже смех. Они были удивительно похожи на людей с Земли: мужчины один в один, женщины несколько красивее наших. И все же я никогда не спутаю человека из Набила с землянином. Они отличались темпераментом, характерной совокупностью высокого роста с выражением холодной брезгливости на лице (невысокие и темпераментные люди вроде Ника здесь большая редкость), но по сути, дело было даже не в этом.

Они просто были другими.

На площади перед барьером собралась целая толпа. Игнорируя лифты, следующие вверх, народ понемногу набивался в спускающиеся подъемники. Не удивлюсь, если целью их поездки также была встряска.

Добравшись до Барьера, я смогла сполна насладиться панорамой Высотного города. С точки зрения Шестого уровня он простирался не только вниз, но и вверх. Бездна зазора после наступления темноты уже не казалась такой страшной, по устремляющимся к небу вертикалям зажигались яркие белые огни. Через прозрачную границу уровней виднелись крошечные фигурки людей и очертания зданий в глубине соседнего сектора. То слева, то справа вспыхивали перекинутые над пропастью прозрачные "трубы" — узкие пешеходные мосты, соединяющие между собой башни Города.

Я смогла уехать лишь на третьем подъемнике, с трудом втиснувшись одной из самых последних (1). С той стороны дверей, занимающих большую часть моего обзора, проплывали темные гладкие полосы металла. Лифт ехал по ним, как по рельсам, издавая негромкое и равномерное жужжание; иногда раздавался тихий стук, как при соприкосновении шестеренок в механических часах.

Как только мы пересекли отметку четвертого этажа города, подъемник наполнился ярким разноцветным светом, излучаемым стенами зданий.