Мир человека в слове Древней Руси

Таково развитие слова от конкретного образа о поддержке силой через представление о самой силе и власти к понятию о государстве-державе. Однако держава вполне определенно соотносится с волей бога в XII в.: «держава самовластна ко богу изваяная» (Михайлов, 1912, с. 408). В «Повести о Темир-Аксаке» при описании событий 1392 г. (когда Тамерлан подступил к стенам Москвы) сын Дмитрия Донского обращается к богу с молитвой, в которой есть такие слова: «Не попусти, господи, сему окаяному врагу поносити насъ: твоя бо держава неприкладна [т. е. ни с чем не сравнима] и цесарство твое нерушимо!» (Пов. Темир., с. 234); держава и царство понимаются тут еще как атрибуты бога; московский князь и в мыслях не держит сравняться с богом, а тверской князь Борис Александрович — «сей бо есть по бозѣ нашему граду держава и утверждение» (Сл. Фомы, с. 288). Держава остается принадлежностью, находящей выражение в форме притяжательности: «той градъ великъ и красенъ, а дрьжава угорьскаго царя» (Хож. Флорент., с. 488), «и приимшю ему скипетръ дръжавы земля рускыа, настолование земнаго царства, отчину свою — великое княжение» (Жит. Дм. Донск., с. 208), «и князя нам дай из своей державы!» — говорят новгородцы литовскому королю (Пов. моск., с. 380). Держава прежде всего — сила. «Но отложи весь страх и возмогай о господѣ, о державѣ и крѣпости его!» (Посл. Вассиан., с. 526) — тут говорится о силе и мощи весьма конкретно. По-видимому, по этой причине «самодержцем великим князем в державе его» впервые признали Василия I (Пов. Темир., с. 234, Сказ. Едиг., с. 244), поскольку, добившись независимости от хана, он сам стал держать свою землю; это еще не титул, а простое обозначение власти.

До XVII в. слово держава не употребляется в высоком значении "государство", но известно как одно из определений нового (царского) могущества. Слово прошло тот же путь терминологического сужения смысла, что и слова царство и государство: сначала это обычное и не всегда устойчивое указание на носителя власти (моя держава — "моя сила", мое державство — "мои права"); затем оно распространяется и на объект власти или права: все, мне подвластное, и есть моя держава. До конца XVII в. понятия о государственных интересах воспринимались сквозь призму царского дома: всё на Руси — наши владения и наши подданные; я — государь, господин, хозяин, и значит — держатель земель и царь над людьми.

Но, как в случае с «землей» и «страной» (у соответствующих слов стали различаться значения "территория" и "люди, на ней живущие"), властитель получает двуединую формулу власти и над землей (державу держит самодержец), и над людьми (царь-государь). Первый термин заимствован из Византии, второй появился в высоких церковных текстах и сначала выражал отношение человека к богу. Оба они — чужие, но в общей противопоставленности друг другу стали очень точно выражать сущность средневековой верховной власти, для которой народ и земля — разные объекты владения.

Идея власти над человеком идет от церкви, идея владений — из выработанных веками феодальных отношений, сложившихся не на Руси. Значение языка патриаршей канцелярии в Константинополе, которая поставляла новые «государственные» термины, еще не до конца выявлено, но мы знаем, что многие позднее устоявшиеся термины пришли в книжный русский язык именно оттуда. Слово Русь сменилось словом Русия в XV в., но уже с московской грамоты 1517 г. известно и Россия, а это греческий термин Rōssía. Даже Великая Русь и Малая Русь находят полное соответствие в греческом языке патриаршей канцелярии (Фасмер, III, с. 522—523).

В начале XVIII в. безымянный переписчик «Повести о победах Московского государства» записал от себя в конце рукописи: «и державу ея, Московское государство, и вся грады страны Российския земли, в мире и в тишине сохрани... и противныя языки укроти, и вся врагы и супостаты под нозе покори благочестивейшей императрице нашей» (Пов. побед., с. 42). Повесть составлена в 1625 г., и слово государство было уже в употреблении; но только в начале XVIII в. Россия стала империей, закончив тем самым длительный путь собирания воедино земель и народов.