Мир для его сиятельства. Пограничник (том 2) (СИ)

— Да и пусть просятся! — поставил точку в разговоре Йорик. — Я так скажу. Волоки на водоразделе, что из Белой в Великую, под Севильей, также «держит» группа лиц. Правда, лица из графов и герцогов, но ведь не в одиночку держат! А ведь там люди ой какие знатные, богатые и сильные! Но нет, у них тоже — обчество. Долевое. Все артели платят им в общак, и перевозчики, и грузчики, и лодейщики, и даже тавернщики. И этот общак они делят по справедливости, кто на сколько участвует. Так что граф дело придумал! Будем дружно жить и воевать — до конца дней не будем нужды знать. И людей своих не обидим. — Расплылся в довольной улыбке. Ну да, он как бы не в доле… Но он — самый главный на этой реке будет. Хозяином в замке, моим прямым наместником. Это от него будет зависеть, какие корабли будут приставать к берегу и сколько кому чего отстёгивать. На старость насобирает, а там или ишак сдохнет…

— Пошли назад, что ли? — довольно усмехнулся я. — Вино у тавернщика кислое, но и оно само себя не выпьет.

— Дело говоришь, граф! — заулыбался Родригес.

Итак, в военных делах пауза — до утра. Утром продолжим. Но там уже как бы утвердим, обсосав и отредактировав нюансы. Главное сделано, Картагеника будет занята и не сможет помешать осенью. А я, даст бог, получу в руки ценнейший актив, за который и с королём не зазорно схлестнуться.

Ладно, и правда, хватит о военных делах. Там сеньорита принцесса скучает… Да и рыженькая на барабанах уж очень красиво палочками размахивает. Так жизнеутверждающе…

* * *

Голова болела просто жуть! Раскалывалась, как после накурки и пива с водкой. Было такое в моей карьере как-то. Правда только голова — не тошнило, и это уже хорошая новость.

— Ы-ы-ы-ы-ы-ы… — Оторвал голову от подушки. Судя по всему, я лежал в своей постели. Правда, одетый, что не есть гут. Но было плевать, не в канаве или на грунте — уже хорошо.

— Ваше сия… Ваше сиятельство, водички?

Голос женский, писклявый. Тонкий. Почти детский. Это «почти» ощущалось — не детский. А ещё голос резал по барабанным перепонкам.

— Тащи воды! — произнёс я, не давая себе труда понять, кто тут. — Много воды! Ведро воды, а то и два!

— Сейчас! Я сейчас, ваше сиятельство! Только не ругайтесь!

— Ты куда, коза драная! — А это голос детинушки, судя по скрипу двери, входящего внутрь. О, а это хорошая новость!

— Три-ифон! — захрипел я, ибо в голос не мог. — Воды тащи! Сколько есть тащи! И как полыхнёт — поливай!

— Есть, сиятельство! — Что нравится в Трифоне, с полунамёка меня понимает.

Так, теперь собраться и подползти к краю… А, нет, я и так на краю. Ноги вниз… Бле-а-а-ать! Ну да, йобнулся с кровати на пол. Бедная башка! Зато пол не так жалко, как кровать. Прогорят полудоски — на новые заменят. А кровать денег больших стоит, особенно графская. Только отползти на четвереньках немного, чтоб наверняка легковспыхивающую мебель с постельным не зацепить. А вообще я ж уезжаю, так что, может, нахрен спалить эту хату, и с концами? Графу такая халупа ни к чему, а потом мне тут каменный дом отгрохают, по статусу?.. А, к чёрту. Уже отполз.

— Вот, граф. Что делать?

Судя по топоту, их двое.

— Жди…

Скрестил ноги и вытянул ладони — поза лотоса. После чего начал типа-медитировать, а на самом деле прогонять по своим венам жидкий огонь. Черпал его в подпространстве, прогонял сквозь себя и выпускал наружу, на волю, в этот мир. К сожалению, это единственный опробованный метод гарантированного трезвления. Очень пожароопасный метод!

— Куда льёшь, дурилка! Не на графа надо, а на доски! Дура девка!..

А, это я зашипел, да? Хмм… От налитой на мою персону воды?

М-да, мыслить быстрее начинаю. И мысли в кучу. Помогает метод.

— Сейчас загорится! — Писк. — Сгорим!

— Не сгорим! Ещё воды беги неси! Быстро к колодцу!

— Яа-а-а-а…

Тычок. Где-то на грани восприятия.

Хорошо! Блаженство! Огонь, текущий по твоим венам… Это запредельный кайф!

— Гра-аф!

Пофиг. Меня ни для кого нет.

— Сеньор граф! Уже горим!

Ты что, не слышишь? В отделе переучёт! Нету меня!

— Да сеньор граф же! Сейчас и правда сгорим!

Ладно, достали. Погасил пламя. Открыл глаза, повернул голову.

За спиной Трифона стояли и мялись двое бодигардов Лавра, правда, без самого отрока. Ибо были без железа — даже кольчуги не соизволили надеть. А без железа меня валить и тушить боязно, подпалю одежду в раз! Сам Трифон, истово перекрестившийся, глаза на выкате. Я, сидящий в луже в центре выгоревшей древесины пола на мокрой земле. Все лица удивлённые, обеспокоенные и немного радостные — треш закончился. И рыжее нечто лет пятнадцати, на фоне этой домашней идиллии ворвавшееся с большим деревянным ведром, проскочившая мимо опешивших бодигардов, мимо пребывающего в охренении Трифона, и… Вылившее с размаху мне на голову полное деревянное ведро воды. Холодной, ледяной колодезной воды!