Мир для его сиятельства. Пограничник (том 2) (СИ)

— Ма-а-ать! — Я поднялся и засквернословил. Бодики, втянув голову в плечи, решили, что жизни графу больше ничего не угрожает, а остальное не их проблемы, и быстро свалили на пост — на улицу. Трифон пытался что-то промямлить в оправдание, и я видел, он корпусом закрывал от меня накосячившую девчонку. Он же не знал, что я — попаданец и не обижаю девочек. Просто до этой рыжей выдры в моей графской спальне подобных экземпляров по утрам ещё не было. «Кстати, а она-то что тут делает? В графской спальне?» — прокралась запоздалая мысль.

— Так он же горел! Горел, я видела! — испортила всю малину «отмазов» моего денщика объект нападок, бездумно вякнув это из-за широкой спины своего защитника.

Трифон покраснел, побледнел, непроизвольно сделав шаг назад. Развёл руки в стороны, окончательно закрывая девчушку своей тушей.

— Дитё это, сиятельство! — вылупил вконец испуганные глаза. — Сущее дитё! Даром что большая! Дура девка! Девки они все дуры-дурами! Учить надобно!.. Я ж того!..

Но я, видимо, наткнувшись на искреннюю панику от ожидания подчинёнными своего самодурства, отчего-то успокоился и пришёл в себя. Я барин, да, но не мразь, как большинство коллег. Оглядел камзол. Мокрый — ладно, но вот подпалин было всего несколько. Получается, я настолько хорошо владею магией, что даже одежду на себе не спалил? Это хорошая новость.

— Переодеться, быстро! — устало выдохнул в сторону денщика, полностью закрыв тему с негодницей. — И пожрать. Нет, вначале похмелиться!.. — мозг прямо по-Фрейду выдал самую насущную потребность организма.

— Тори, бегом пива сеньору сиятельному граф! — Воодушевлённый прощением Трифон шлёпнул мелкую по мягкому месту для ускорения. Девчонка ойкнула, но видно, и она воспряла духом, что бить не будут, и полетела, словно заяц до леса.

Я же устало сел на кровать. После выброса энергии всегда наваливается слабость, но лучше уж слабость, чем похмелье. Мокрый, как есть, а ещё грязный — сидел же только что задницей на мокрой, орошённой с вёдер земле. Сушку одежды включать не стал — похмелье ослабило тиски, но не ушло, самого меня мотало, мутило, и чувствовал, сейчас дар удержать могу и не смочь. Вот теперь спалю себя нахрен! Лучше так посижу и переоденусь как обычный человек.

Девчонка прибежала первой, протянув ковш ароматного местного некрепкого пива. Из того, что пьют не чтоб напиться, а вместо чая и кофе. Ум-ум-ум!.. Ляпота! Обожаю пиво, когда живое, никаких консервантов, бензоатов, регуляторов кислотности, разных «идентичных натуральному» и добавок «Е» с номером. Правда горьковатое пиво, но лучше такое, чем пастеризованное «Жигулёвское».

Протянул пустой ковш. Прислушался к себе — полегчало, мутить перестало. Встал. Пошатывало, но ничего, сейчас разойдусь. Я ж маг, у магов в принципе обмен веществ лучше. Принялся раздеваться.

— Чьих будешь?

В отличие от фильма, здесь это вполне понятный и предельно чёткий вопрос, ни разу не смешной.

— До вчера сеньора Сильвестра была. Он меня у родителей выкупил. А с сегодня — ваша нало… — Девчонка запнулась, словно ком проглотила. Но нашлась и поправилась:

— Ваша личная служанка, ваше сиятельство. Сеньор Сильвестр с утра уже бумаги оформил, Трифону принёс.

Угу, с Трифоном познакомилась, и детинушка девочку принял, взял под опеку. Это хорошо, плохих девочек детинушка бы не стал защищать. Значит, взяла его чем-то.

Я разделся до портков. Подумал, плюнул, стащил и их, предварительно отвернувшись. И только теперь включил режим сушки тела. Пар приятно повалил в стороны.

— Мне раздеваться, с-сеньор граф? — В голосе девочки испуг, но эдакий осторожный. Как когда ты шажками идёшь прыгать в бассейн с вышки. Страшно, ноги трясутся, но ты всё равно подойдёшь, и всё равно, внутренне крестясь, прыгнешь, и с самого начала знаешь это.

— Зачем? — не понял я. Так и стоял, сушился, голый, блаженно прикрыв глаза. Да всё я понял, но я совершенно не помнил, как она здесь оказалась, и раз так, спешить не нужно — сначала разобраться в происходящем.

— Ну как, вы изволили раздеться… А я… Одета…

Повернул голову, просканировал её опытным взглядом того ещё бабника. У Ромы послужной список был так себе, но зато особи там на подбор с характером; а вот Рикардо себе ни в чём не отказывал — ни сословие, ни комплекция, ни возраст преградой познания жизни для него не были. У обоих опыт интересный, есть с чем сравнивать. Блин, а тут и прелестей никаких нет! Даже волосы, так приятно поразившие вчера ярким оттенком — и те грязные, слипшиеся, и немного мокрые. И вся в саже — и лицо, и волосы, и платье. Замарашка наша! Смотреть не на что, от горшка три вершка, а туда же.

— Трифон, мать твою! — заорал я. — Трифон, вещи где?

— Бегу-бегу, сиятельство! — Голос с улицы, из открытого окна.

В комнате при появлении детинушки сразу становится мало места. Вот такое оно, моё чудо в перьях. И как его папаня умудрился найти? Ведь случайно же получилось.

— Я ж того… Постирал вчера всё. Ох, беда на мои седины! Надо было хоть что-то оставить. Вы вчера пока изволили праздновать в таверне, Трифон как раз по-хозяйству занялся…