Мир драконов. Пути и судьбы

— Если я не ошибаюсь, то проклятие попросту высосало все жизненные соки из деревьев, животных и птиц, а теперь, боюсь, выпивает и наши силы, — сказал Нэк. Он чувствовал, будто стал ещё меньше и слабее, чем был раньше, в пальцах покалывало. Требовалось прилагать немалые усилия, чтобы продолжать работать челюстями, перемалывая вяленые груши. Без еды, понимал Нэк, он просто умрёт самым первым. Не сможет встать, окажется для всех обузой. Быть может, не стоило вообще покидать город? Пусть бы всё шло своим чередом, а проклятием занимался кто-нибудь другой. Кто-нибудь сильный и умелый. Посмотреть бы, как братья, так кичившиеся своей лихостью, дрожат от страха, столкнувшись с этой пагубой…

Нет, нет! Пусть он слаб телом, пусть ничего не стоит в открытом бою, но он не струсит, не подведёт друзей. Не теперь. Они пойдут до конца все вместе: выкованный, кажется, из железа гном, мрачный, но несгибаемый Руф Орб, готовый на всё ради брата Мергольд… И он, Нэк, не имеющий ни единого достоинства, кроме своего знания чёрной книги. Вот им-то он с друзьями и поделится, если будет надо! И ни за что не станет им обузой! Ни за что! А значит, нужно пересилить себя и съесть ещё хотя бы одну грушу.

— Вот, значит, как, — кивнул Руф, как будто ничуть не удивленный. — Понятно. А для чего Личу вся эта энергия, он не писал?

— В книге встречалось несколько туманных упоминаний какого-то ритуала, только я так и не смог понять, какого. Но готовился к нему колдун много лет, это абсолютно точно.

— А может, этот самый ритуал, будь он неладен, нужен, чтобы вернуть ему молодость? — поднялся на локте Сидри. — Чего же ещё мог так страстно желать старый хрыч?

— Ох! — только и сказал Нэк. До сей поры он ни разу не задумывался о мотивах Лича, хватало других забот. Но если гном прав, и кристалл собирает жизненную силу для своего хозяина, то не означает ли внезапно изменившийся мир, что Лич начал действовать? Или это только побочный эффект вышедшего из-под контроля проклятия? Кто знает… Но что ни говори, а это безумие нужно остановить, пока ещё не поздно. В этом Нэк был уверен.

— Не дадим ему завершить начатое, чем бы там оно ни было, — будто прочитав его мысли, сказал Мергольд. — Мы уже так близко, мы должны успеть.

— Да, — кивнул Руф и начал подниматься. — Все поели? Тогда идём дальше, пока жизнь не покинула наши тела! Вперёд, и горе тому выродку, который встретится мне на пути. За гибель леса, за осквернение земли, за все те злодеяния, что здесь творятся, я сам выдавлю из него жизнь по капле.

— Вот это слова настоящего мужика, — рыкнул гном. Поднялся на ноги и встал рядом с Руфом, а тот не отодвинулся. Перед лицом общей опасности все распри были забыты.

— Идём, — сказал Мергольд, помогая Нэку встать. — Идём, если можешь.

— Конечно, могу, — улыбнулся Нэк через силу, заметив краем глаза, что Сидри оставил-таки у костра свои драгоценные инструменты, что Руф не взял свой похудевший, но всё ещё объёмистый заплечный мешок, а Мергольд сменил дорожные сапоги на какое-то подобие кожаных чулок. Оружие, впрочем, никто из них привесить к поясу не забыл. Если выживут, подумал Нэк, они вернутся за вещами, если нет — всё уже станет неважно. И не стал брать ни свои путевые записки, хотя они и весили совсем немного, ни кошель с бережно хранимыми деньгами на новую жизнь.

— Конечно, могу.

И он шёл, повторяя эти слова про себя, пока не потерял сознание. И уже не видел, как друзья молча волокут его на себе через лилово-зелёную ночь, ко все приближающейся колдовской башне.

Глава 8

Враги появлялись будто бы из ниоткуда. Серо-зелёные, мерцающие неживым тусклым светом, они плыли к ним со всех сторон. Крылатые, с кривыми когтями на лапах, с длинными хвостами, с хоботами, с кошачьими глазами и паучьими жвалами… Всех обличий и не перечесть.

Башня Лича вонзалась в лиловое небо в каких-нибудь тысяче-другой шагов впереди, но пропускать к ней путников так просто явно не собирались.

— Запре-ет, — шелестели призрачные твари, и вместе со словами из их ртов вырывался смрад вперемешку с отчаянием.

— Нельзя-я, — хрипели они, и пространство вокруг их полупрозрачных тел дрожало и дробилось на осколки.

— Уходи-и, — свистели защитники башни, и когти их скрежетали о сталь клинков, высекая искры.

Мергольд сразил троих, но видел в моменты передышки, как их тела, оставленные позади, вновь обретают плотность и начинают подниматься в воздух. Ещё немного, и их просто сомнут количеством. Чудо, что до сих пор не смяли.

Вот уже стоит на одном колене Руф, схваченный чьим-то зловонным хоботом за ногу, вот Сидри дерётся сразу с десятком, и руки его, поднимающие шестопёр, движутся всё медленнее.

Они прикрывают их с Нэком, дают шанс добежать до проклятого алтаря, горящего тем же тусклым светом, что и оберегающие его твари. Но долго им не продержаться.

Книгочей тихо бормочет себе под нос. Он не может идти и тяжкой ношей болтается на плече Мергольда, мешая двигаться. Но бросать его степняк не собирается. Если им и суждено спастись, то вместе.