Мир драконов. Пути и судьбы

Смеются беззаботно — впервые, может быть, за всю свою жизнь — дети, облепившие спящего на солнцепёке гигантского дракона, а тот только ворчит что-то сквозь сон. Они нашли свой дом. Место, где им всегда будут рады.

Сверкают круглые очки, катятся из-под лап камни горных дорог — Рор из рода Единорогов снова в пути. Где-то там, за перевалом, идёт бесконечная война, там гибнут невинные и горят селения. Он должен быть там. Солнце ещё высоко, пройти можно немало.

Горят фонари, лязгает о камень сталь. Дверь в тайные гномьи залы уже совсем близко. Ещё немного, ещё всего несколько валунов, и, видит Великое Древо, Орри Громобой свидетель, они её разыщут.

Красные от загара мальчишки и девчонки сидят в тени дерева и прилежно выводят на восковых церах буквы. Их учитель лежит на подушках рядом. Ему пока слишком тяжело вставать, а каждое движение отдается болью, и всё же он улыбается. Небу над головой, журчанию ручья, шелесту трав. И особенно — тихонько подсевшему к малышне и подглядывающему через головы, что они там пишут, высокому черноволосому степняку.

Идёт по миру, от деревни к деревне, от ночлежки к ночлежке полуседой, бледный мужчина, и в глазах его — холод. Нет памяти, нет цели, нет судьбы. Есть только имя и путь. А что дальше — знает только Небо.

Пробивается сквозь мёртвую землю где-то в самом сердце Серолесья первый робкий росток.

Всё идёт своим чередом. И да будет так вовек.

Три драконьих истории

История первая, рассказанная у лесного костра

В одной далёкой-далекой стране, где на крышах домов растут мята и кипрей, и все заваривают чай в маленьких зелёных чайничках, а у детей красные щеки и светлые волосы, в той стране, где некуда деться от глядящего в окна синего неба, а луга пахнут мёдом и молоком, где иную репу не обхватить и втроём, а деревья в лесу — будто башни, в той дивной стране, откуда никто и никогда не уезжает по своей воле, жил да был один дракон. Звали его Грознорык Огнедуй Семнадцатый, или попросту Рык. Было у дракона три сына и три дочери, таких же драконов, как и он сам, только поменьше. Сыновей Рык вовремя женил и услал из дома, да и разговор не о них. А вот мужей для дочек найти и в дом их ввести — дело другое. На них, дочерей, ведь вся надежда, на них и поместье оставить можно, и хозяйство, между ними и наследство разделить не грех!

Богат был Рык, и кто только к его дочерям не сватался! И принцы иноземные, и рыцари заморские, и красавцы писаные. Всех отвергали своенравные дочки. Хотим, дескать, батюшка, сначала мир посмотреть, себя показать, удалью драконьей блеснуть, а уж потом только мужа в дом вести.

Ничего не поделаешь, пришлось отпустить их старику Рыку. Открыл он перед ними свою сокровищницу, полную диковин, велел каждой взять только одну вещь, что в странствиях поможет.

И взяла старшая дочь, Агнешка Огнедуйка, отцовскую саблю в сорок локтей, поклонилась батюшке до земли, да и была такова.

Средняя же дочь, Агния Огнедуйка, выбрала золотые сапоги, яшмой украшенные, поклонилась батюшке до земли, да в сапогах и ушла.

Ну, а меньшая дочь, Агнесса Рогорезка, незаконное, но любимое дитя, ничего не взяла из отцовской сокровищницы. Только прихватила из погреба три бочки эля и печёного быка, только угнала с пастбища двенадцать баранов и сманила пастуха, только позвала с собой трёх трубадуров и одного монаха. Так все вместе и ушли, поклонившись до земли напоследок.

Легко расстаться, да нелегко снова встретиться. Месяц проходит, другой, третий… За тёплым летом лютая зима, за цветущей весной угрюмая осень. Разрывается отцовское сердце от разлуки.

И вдруг — шум, грохот, дым столбом! То не вулкан проснулся, не смертный час пришел, то старшая дочь вернулась. Да не одна! С ней жених её — грозный и прекрасный воитель из хорошего драконьего рода, саблей в сорок локтей помахивает. Вместе прошли они огнём и мечом по дальним землям, завоевали и славу, и богатства, и высокие титулы. Пал тут жених в лапы Рыку и молил его три дня и три ночи, чтобы отдал тот за него Агнешку. Суров был Рык, но тронули его чувства молодца. Дал он свое родительское согласие.

И был свадебный пир, и гуляли целую неделю, и все окрест пили и смеялись.

Но вот закончилось веселье, и вновь тягучей патокой потекло время, и снова загрустил старый Рык, ожидая дочерей назад.

Месяц минул, за ним второй, и вдруг — трубы, арфы, литавры! Слоны и верблюды, рабы и жирафы! Обоз за обозом, караван за караваном! А впереди всех — Агния Огнедуйка. Нет больше её золотых сапог, стоптала в пути. Зато рядом с ней — вы только поглядите! — писаный красавец-дракон, купец из купцов, богач из богачей. Вместе торговали они, пройдя полмира, вместе наживали добро. И все караваны, что за ними тянутся, слоны и верблюды, рабы и жирафы тоже их общие.

И пал тогда жених в пыль к лапам будущего тестя, и молил его, как положено, три дня и три ночи, и дал Рык согласие на свадьбу. То-то гуляла вся страна, то-то пила вина и ела яства, позабыв про чай!