Мир дворцам

На вахте школы фехтования охранник записал паспортные данные двух посетителей. Для персонала вход был по автоматическим пропускам, через турникет, а посторонние могли пройти в образовательное учреждение только по паспорту. Охранник хмыкнул, вспоминая, какие сложности были с пожарными при установке турникета — мол, он затрудняет эвакуацию и все такое прочее. Пришлось даже двери расширять, чтобы требования соблюсти… Охранник показал, как пройти в кабинет директора. Правда, Марина Андреевна предупреждала насчет одного визитера по фамилии Ковалев, а тут их двое, но, видимо, так ей было нужно.

Да: в кабинет вошли двое и поздоровались. Марина встала из-за стола и предложила сесть гостям, нежданным и, вообще-то, совсем нежелательным. Она демонстративно поставила на стол сотовый так, чтобы можно было вести съемку и запись. На гостей действие не произвело впечатления. Гости представились.

Тот, что моложе, русоволосый, загорелый, с хорошей подтянутой фигурой, оказался тем самым Ковалевым. Он предъявил Марине удостоверение. Впрочем, она уже знала с помощью Аресова, что есть такой майор Ковалев, и работает он именно там, где и утверждал при разговоре по телефону. Второму гостю Марина мысленно дала прозвище Ботаник. С виду лет пятидесяти, близорукий, глаза за толстыми линзами очков в дешевой оправе. Фасон летнего костюма песочного цвета давно вышел из моды, клетчатая рубашка к нему никак не подходит, а под светлыми сандалиями, в дополнение ко всему, просматриваются серые носки. Внешность человека, которому наплевать, как он выглядит, и какое производит впечатление на окружающих. Почему-то Марине вспомнился ее преподаватель социальной философии: в этой жизни его интересовала только наука, и ничего более.

Действительно, второй гость оказался доктором физико-математических наук, заведующим лабораторией с длинным запутанным названием. Из той же конторы, что и майор… Звали его Альберт Иванович Таипов. Он застенчиво улыбнулся, протягивая Марине ладонь для рукопожатия, затем сунул очки в карман своего старомодного пиджака и с лету огорошил собеседницу:

— Это не совсем мое имя, Марина Андреевна. Если принять во внимание языковые вариации параллельных миров, то мое имя будет звучать, примерно, как Берт-Таи… Я принадлежу к Путешественникам, или, как мы сами себя называем, бродягам.

Гость сжал левую кисть в кулак, согнул руку в локте, коснувшись левого плеча: а пальцами правой руки обхватил запястье левой.

Руна «йит», знак Путешественников… Впервые Марина увидела этот жест в песках пустоши Зорхат, когда купец Тасхона Ушлый рассказал о своем племяннике и выменял у нее спортивный костюм «Боско». Серый берет с серебряной брошью сейчас хранился в шляпной секции шкафа, а вот накидку Марина иногда надевала, сменив застежку.

Вторая возможность видеть знак Путешественников представилась уже на Земле, и сердце преисполнилось надежды — а вдруг получится вернуться?! Не получилось… «Какая у вас группа крови?.. Четвертая?.. Хм. Это интересно, и сильно упрощает дело… Нет, ничем не можем помочь. Устав запрещает. У нас есть правило четырех «не»: не приносить, не выносить, не приводить, не выводить…». Марина сидела в кофейне на Комсомольском проспекте в обществе двух Путешественников, юноши и девушки. Они даже не назвали своих имен. Узнав, что она не относится к бродягам, а брошь, — символ в виде квадрата со стрелой, — носит по другой причине, они явно испугались. Быстро допили кофе, быстро попрощались и попросили больше никогда не демонстрировать брошь на берете и застежку на плаще, — из уважения к бродягам и в интересах собственной безопасности. И навсегда исчезли из жизни Скворцовой за пеленой пермского осеннего дождя.

Она тогда простилась со своей глупой надеждой, и вот, сейчас, перед ней сидит один из бродяг… Если это не мистификация.

— Я не очень склонна верить тем, кто добывает информацию незаконными путями. Я почти уверена, что Скорин поработал со мной под гипнозом, а возможно — и с Дашей. Доказать я это вряд ли смогу.

Тут в разговор вступил Ковалев. Он пытался ознакомить Марину с досье в папке, которую она отвергла.

— Марина Андреевна, позвольте кое-что уточнить. Интерес к вам возник не на пустом месте. О подробностях необычного происшествия с вами мы знали благодаря свидетелю. Так скажем, мы в курсе уже… лет восемь. Простите, но мы в курсе всех событий вашей жизни. Такие объекты, как вы — на вес даже не золота, а я не знаю даже, чего.

— Объект?! Всех событий? Это возмутительно. Извините, но мне приходит на ум только одна фраза: «Мы все под колпаком у Мюллера»!.. И какой, к лешему, свидетель?!

Ковалев успокаивающе покачал ладонями.