Мир дворцам

А вот отношения со свекром всегда были самые теплые. Именно он помогал Марине делать первые шаги по организации собственной школы фехтования, именно он помог финансами, ввел жену сына в мир бизнеса и дал советы, в ценности которых Скворцова убеждалась не один и не два раза:

— Я понимаю, для чего тебе школа. Ты хочешь, чтоб, как в советские времена, у талантливых детей были возможности для развития, а у тех, кто талантами не блещет — возможность не шляться по дворам, а заниматься делом по душе.

— Ну… в общем, да.

— Прогоришь. Советские времена далеко за бортом истории. Фехтование — не самый популярный вид спорта, и далеко не все твои приятели из клуба потащат туда в перспективе своих детей. На что ты собираешься содержать здание?.. штат сотрудников?.. оплачивать расходы?.. Тебе не избежать потребности в состоятельной клиентуре. Тебе нужны детишки вот этой самой состоятельной клиентуры. Создать ауру элитарности, лоску побольше, рекламы… Поведутся, гарантирую.

Марина понимала разумность доводов, кивала: слушала внимательно. Толя к ее затее отнесся прохладно — ему хватало своих забот. Об отце его, Сергее Михайловиче Аресове, ходило много слухов. Среди них и такие, что в девяностые годы делами он занимался, ой, какими разными. Распространители слухов, правда, сами же и добавляли: а кто не занимался, а? И задевал распространителей и сплетников не тот факт, что «занимался», а тот факт, что жив остался и вышел с чистейшей репутацией на такой уровень жизненных игр, где уже эти самые слухи значения не имеют…

— Второе. Окружи себя преданными и порядочными людьми, и желательно — энтузиастами. Ну, где такие кадры найти, должна сама сообразить. Ты для сотрудников обязана быть в амплуа матери, а не чужой тетки, которая им тупо платит. И кроме денег, их должна объединять идея. Не вздумай подбирать команду по принципу благодетельницы. Благодетелей часто начинают ненавидеть. Повторяю — ты обязана быть родной матерью, вникать в их проблемы, заботиться о здоровье и прочее. Но — дети тоже платят матери любовью и преданностью. Об этом нужно помнить…

Когда случился окончательный крах семьи, Аресов-старший был в Москве. Примчался сразу и поговорил с сыном по примеру Буша-старшего… После разговора ходил Аресов-младший со слегка разукрашенной физиономией, которую невозможно было объяснить неаккуратным поеданием кренделя. Кренделей было много. Кажется маловероятным, чтобы отец «приложил» отпрыска за развод — дело житейское, но все вполне объяснимо. Имидж семьи был для Аресова-старшего больше, чем все. Его бывшая супруга в имидж не вписывалась, но для сына он хотел безупречности, которая так могла бы помочь и в политической карьере, в не такой уж отдаленной перспективе… А тут такой подарочек — развод! Да со скандалом! С компроматом, который не только невестке подкинули, да еще и в прессе обмусолили! Но — деваться было некуда, а внучку Аресов-старший любил более, чем кого- либо. Поэтому, не колеблясь, принял сторону невестки.

— Разведетесь — обоим будет спокойнее. Тебе с ним жить, как на вулкане… Весь в мать… — сквозь зубы объяснял Сергей Михайлович Марине, плачущей над вторым конвертом с проклятыми фотографиями. — Ее порода, крутила хвостом перед каждым кобелем… Я ж с Толькой с тринадцати лет остался, она ушла… Думал, выучу самостоятельности — деньги зарабатывать, работать, жить достойно, а не порхать, как… Не учил я его делать смыслом жизни ни деньги, ни баб… Растил льва: а вырос волчара…

Марина невольно прекратила всхлипывать:

— Да вы что, папа… Волки верны друг другу, это у львов как раз гарем… прайд… только я туда не хочу, понимаете?..

Оба грустно рассмеялись. Марина только однажды видела мать Анатолия, на собственной свадьбе. Женщина холодной, нереальной, неземной красоты, полная достоинства и надменного превосходства, под ручку со спутником — смазливым «качком», который был едва ли намного старше ее сына, с которым она изредка общалась по телефону. Марина невольно сравнила себя с этой ухоженной, рафинированной дивой, и сразу стало казаться слишком скромным платье цвета слоновой кости, слишком детским стал казаться макияж, слишком угловатой фигура… А ведь утром представляла себя королевой, не хуже Велирин… Велирин бы смогла провести черту одним взглядом и поставить на место, кого угодно…

Аресов-старший бывшую игнорировал, Аресов-младший же… а младший благоговел, и это было слишком заметно. Идеал матери, вечно недоступной и прекрасной, пустил в его душе корни, как ядовитое растение. Красавица поцеловала сына с наигранной нежностью, приветливо поздоровалась с семьей невестки, подошла к Марине и, все также наигранно- нежно улыбаясь, наклонилась к щеке для поцелуя:

— Мышка… ухватила свой приз, да? — Нежный ядовитый шепот губ идеального рисунка оцарапал щеку девушки. — Этот кусочек сыра для тебя слишком велик, подавишься. Мой сын не для таких, как ты. Возвращайся в свою норку, училка…

— Да что вы о своем сыне знаете… кукушка? — Так же нежно ответила Марина, вспомнив уроки королевского двора.

Красавица взглянула с интересом: