Мир дзэн

Напротив храма Сёрин есть высокий утес Сёсицу. Пещера, из которой он был хорошо виден, стала жилищем Бодхидхармы. Девять лет сидел он, глядя на скалу, и ни слова не говорил тем, кто к нему приходил. Китайцы прозвали его «брахманом, смотрящим на стену». Много дней и ночей провел Бодхидхарма, сидя в позе лотоса и погрузившись в глубокую медитацию.

Впрочем, его медитация не была тем, что обычно понимают под этим словом, т. е. как размышление о чем-то абстрактном. Бодхидхарма не опьянялся вином человеческой мысли. Его разум был чист, точно океанский простор; это была пустота реальности. Столичные монахи занимались переводами сутр и бесконечными спорами о мельчайших деталях доктрины, упражняя разум чисто теоретическим познанием. Буддизм, который приходил из Индии в то время, был подобен этой схоластике, потому что истинное учение уже давно выродилось в Индии. Великая удача, что Бодхидхарма принес свет истинного учения в Китай; иначе среди нас теперь не было бы тех, кого можно называть настоящими буддистами!

В Лояне жил человек по имени Эка, известный знаток даосизма и конфуцианства. Он прослышал о Бодхидхарме и для беседы с ним направился в Сёриндзи. Увы, Бодхидхарма не произнес ни слова, и огорченный Эка спустился с горы.

Прошло три года, прежде чем Эка предпринял следующее восхождение. Стояла глубокая зима. Бодхидхарма медитировал в храмовой пещере. Подумайте об упорстве тогдашних людей — какие тяготы они выносили! Бодхидхарма не произносил ни слова, погрузившись в медитацию.

Эка стоял в снегу, ожидая, когда Бодхидхарма заговорит. Однако Бодхидхарма обращал на него внимания не больше, чем на дерево или камень.

Прошла ночь, а Эка все не уходил. К утру снег засыпал его почти по пояс, но он стоял, ибо желал спросить Бодхидхарму об истинном учении.

Поняв, насколько серьезны намерения пришедшего, Бодхидхарма проникся к нему состраданием и спросил:

— Ты так долго простоял в снегу. Чего ты хочешь?

— Прошу вас, наставник, откройте свои уста и преподайте мне истинную Дхарму, — попросил Эка.

— Так ты ищешь Дхарму! — ответил мастер. — С давних времен монахи всю свою жизнь отдают поиску просветления. Его трудно обрести. Как же смеешь ты просить меня стать твоим учителем?

Эка вынул из ножен тяжелый меч, отсек свою левую руку и сказал:

— Вот доказательство моей искренности!

Этот случай приводится во многих текстах, и, конечно, никто из учеников не понимает его буквально. Отсечение руки — это аллегория того, что все общепринятые способы поиска истины должны быть решительно отброшены. Бодхидхарма понял, что Эка готов воспринять его наставления и стать ценным сосудом Дхармы. И он снова спросил:

— Так чего ты хочешь?

Иллюстрация Сэнгая к знаменитому дзэнскому стихотворению из книги Фу-дайси (ум. в 569 г.) «Дзэнские вопросы и ответы».

Иероглифами написано:

В страхе и трепете
Пробирается он по доске,
Но не знает несчастный,
Что доска та течет,
А вода — нет.

Эти строки соотносятся с известной гатхой Фу-дайси:

Иду я с опустыми руками, но все ж в них лопату держу.
Хожу я своими ногами — все ж еду верхом на быке.
Когда я иду через Ло, не речка течет под мостом,
А мост под мною течет.

Именно об этих строках было сказано: «Кто хочет заглянуть в суть истины дзэн, должен сначала понять, в чем смысл стихотворения Фу-дайси».

Эка ответил:

— Мой разум еще не обрел спокойствия. Прошу вас, наставник, укажите мне путь для его успокоения.

Японское слово ансин переводится обычно как «покой разума», но на самом деле его значение гораздо шире. «Син» означает душу, дух или ум. Обретение абсолютного спокойствия, полной свободы посредством уничтожения любого волнения — это ансин. Ансин — основа жизни. Без него мы ни на миг не сможем быть радостными. Обретя ансин, мы сможем оставаться спокойными, что бы ни случилось.

Эка много лет глубоко изучал конфуцианство и даосизм, но спокойствие никак не приходило к нему. Он посетил многих учителей, но понял еще далеко не все. В глубине его ума таились сомнения. А ведь когда художник сомневается, он не может творить; когда сомневается воин, он не может идти в битву; когда сомневается учитель, он не может учить; когда сомневается священник, он не может убедить приходящих к нему. Не важно, как вы действуете: если ваш разум неспокоен, настоящий человек узнает об этом. Эка же был искренним учеником и не стал скрывать своих сомнений.

Мастер сказал:

— Расстели передо мной свой разум. Я успокою его.