Мир эфира

– Да-да, я при этом разговоре был. Ещё что-нибудь?

– Сильная, ловкая, это я по впечатлению от лазания по пещерам. Красивая, – признался Антəм, хотя при этом в лицо ему бросился хлорофилл. Он опасался, что при таком проявлении внимания им запретят общаться, просто на всякий случай. Но собеседник только обрадовался. – Извините, я сперва принял её за мальчишку, помладше меня, впрочем, в этом я не был уверен, ведь я не был уверен, нет ли между нами больших различий во внешности…

– Ну да, из-за тесных пещер уменьшились в росте, – засмеялся мужчина. – В принципе, верная догадка, но пока мы не настолько сильно уменьшились, чтобы замечать с первого взгляда. Нет, она действительно младше, если я правильно оцениваю ваш возраст. Но договаривайте, раз начали. Приняли за мальчика сперва, а потом?

– Постепенно пригляделся, – сказал Антəм. Ему не хотелось признаваться, что приглядываться он начала только после того, как услышал женское имя. – Мне не с кем сравнивать, – признался он вместо этого. – Там, наверху, такое общение просто не принято. Но я бы не отказался поговорить с ней ещё.

– А как насчёт сделаться её постоянным партнёром, как мужчина? – ошеломил его подземник. – Не пугайтесь – конечно, когда оба подрастёте.

Антəм некоторое время не мог сказать ни одного связного слова. Собеседник наблюдал за ним слегка насмешливо, но насмешка относилась именно к его ошеломлённому виду. Предложение он сделал, похоже, совершенно серьёзно. Наконец, слегка опомнившись, гость выдавил из себя, что, наверное, прежде всего нужно спросить не его, а её, разве нет? Наверху, когда женщина становится взрослой, ей, по обычаю, придётся выбирать себе партнёров, без этого, конечно, не обойтись, но, по тому же обычаю, у неё есть право отвергнуть любого из претендентов. Если он ей не нравится, значит, инстинкт предупреждает, что хороших детей не получится. Мужчину-то, может, инстинкт всё равно заставит сделать предложение, ведь инстинкты у них разные, но как же… – Он сбился и замолчал, чувствуя, что горит не только лицо, а руки, как он сам видел, стали тёмно-зелёными.

– Ладно, не буду вас больше смущать откровенными разговорами, – сжалился хозяин, – И вообще, можете пока подумать на эту тему. Скажу только, что мнение Найки о вас я уже спросил.

– Как? – удивился гость. – Когда? Мы же, как только пришли, вы её отослали…

– Ну, у нас с ней хорошее взаимопнимание. В тот момент, когда вы смотрели, как она нехотя идёт к двери, оглядываясь на нас с вами, я кивнул на вас и сделал вопросительное лицо. А когда вы повернулись ко мне, наверное, чтобы убедиться, что моё суровое решение её отослать не изменилось, она быстро показала мне три больших пальца из четырёх! А на четвёртой руке полусогнула, так что у вас, молодой человек, три с половиной очка из четырёх возможных. Для такого краткого знакомства это очень много. А теперь я расскажу, о чём, собственно, речь. Вы как, можете слушать? Или надо переждать наплыв чувств?

Антəм перестал глупо улыбаться и даже цветом стал ближе к обычному бледно-зелёному. Вдруг его примут за недоумка, неспособного справиться с эйфорией, и на этом всё? Хотя и так – сомнительно, что они успеют дождаться…

Но оказалось, шанс всё-таки был.

По описаниям древних – куда же без них! – главный технолог подземников с устаревшим наименованием Священный Палач построил некую установку, позволяющую заглядывать в другие миры. Пейзажи, которые Антəм посчитал фантастическими, были реальными, сделанными с натуры. Даже тот, с тремя Небесными Огнями разного цвета в небе. Правда, шагнуть в окошко нельзя. Точнее, следовало бы сказать «нырнуть» или «пролезть» – окошко довольно маленькое, и увеличить его тоже никак нельзя. Кстати, если бы оно даже было проницаемым, самому технологу тоже было никак в него не втиснуться. Он проверял. А вот молодые люди вполне пролезут!.. Что, у вас уже есть какой-то вопрос?

– Да, извините, я не понял, вы же сказали, пролезть туда нельзя, тогда какое значение имеет размер?

– Резонный вопрос. У меня есть основания – почерпнутые в той же книге древних – полагать, что окно в другой мир удастся ненадолго превратить в дверь при двух условиях. Во-первых, при переводе установки на режим работы, который приведёт к её полному выходу из строя через короткое время. Примерно тринадцать секунд плюс-минус три. То есть от десяти до шестнадцати секунд. Во-вторых, не буду рассказывать подробно, а то это займёт не один день, но, чтобы открыть проход, требуется небывало мощный поток анаистетонов. Раньше я не мог на такой рассчитывать ни при каких условиях. А теперь мы как раз ожидаем, что таковой вскоре будет нам предоставлен взрывом нашей звезды. Понимаете?

Антəм понимал. Ещё бы!