Мир Гаора (Сон 1-10) [СИ]

Конечно, главе регионального отделения Ведомства Учёта Несамостоятельного Контингента не пристало лично присутствовать на сборном пункте, тем более не главном, хотя по некоторым обстоятельствам существенном, но… обстоятельства действительно… не предписывают, но дозволяют. Первое обстоятельство — личность младшего лейтенанта, сопровождающего колонну. Да, двоюродный племянник, новичок, первое самостоятельное задание, и по праву начальника и старшего родича… всё понятно, традиционно и почти законно. А второе обстоятельство — состав мобилизованного контингента именно на этом пункте. Сам — хе-хе — подбирал, обеспечивая младшему родичу режим наибольшего благоприятствования. Вот и нужно молодому объяснить, а надёжнее — показать, как с таким контингентом обращаться в целях максимальной эффективности.

Одна за другой подкатывали машины, в основном поселковые грузовички с управляющими за рулём и мобилизованными в кузове. Сверка номеров и бумаг, росписи в ведомостях сдачи и приёмки, обмен новостями. И одна машина уехала, а другая тут же подъехала.

За обочиной собралась уже приличная толпа мобилизованных. В основном парни ближе к двадцати годам и мужчины до тридцати лет. Стоят плотно, говорят между собой негромко, многие курят.

Новоиспечённый младший лейтенант изо всех сил старался держаться уверенно, но сам чувствовал, что получается у него это плохо и неубедительно. Тем более, что учили одному, а теперь всё не так. На пешем марше аборигены должны быть скованы попарно наручниками, пристёгнутыми к центральной цепи, и на каждую дюжину транспортируемых положено не менее двух сопровождающих надзирателей, а этих… лохмачей уже… и ни одного надзирателя в подчинении. И только заикнулся о необходимом обеспечении безопасности, так его… высмеяли как… как отсталого, что теперь всё по-иному. И на эту толпу лохмачей он один и…

— Дядя, — рискнул он обратиться «по-родственному», а не по служебной иерархии, потому что вопрос у него… не самый простой. — Это же… нарушение.

Майор хмыкнул, разглядывая появившийся из-за дальнего поворота фургончик, и удовлетворённо улыбнулся.

— Ну, вот и порядок. А теперь слушай, племянник. И запоминай. — он говорил негромко, но веско, без малейшей угрозы, но лейтенант невольно встал в строевую стойку. — Инструкции не отменяются, а заменяются новыми. А по ним мобилизованные в армию подчиняются армейским нормативам и уставам. И для них уже новый устав разработан, особые вспомогательные части. Слышал? Но вижу, что не читал. А это уже упущение. Причём твоё. Взыскание накладывать не буду, но по выполнении предписания о сдаче мобилизованных на место назначения прочитать и усвоить. Сам лично проверю.

Лейтенант выпалил уставную фразу повиновения и тихо, совсем, как он надеялся, незаметно вздохнул: учить чужой по сути Устав — это та ещё морока. А вот чего дядя так радуется подъезжающей машине? Фургон как фургон, не новый и не самый большой. Вот у капитана Корранта, он слышал, так зверь-машина, с секретного аргатского полигона, на ту бы посмотреть, да пощупать… Но фургон уже остановился у выставленного прямо на проезжую часть ярко-красного сигнального конуса.

— Вылезайте, — бросил, не оборачиваясь, Коррант, приглушая, но не выключая мотор.

Заднюю дверь он, в нарушении всех инструкций и привычек, не запер и теперь, сидя за рулём, слышал, как завозились его, нет, уже — он скривил губы в невесёлой усмешке — государственные рабы, беря свои мешки и открывая дверь.

Выйдя из машины, Гаор на мгновение зажмурился, привыкая к свету и быстро огляделся. Машина Рабского ведомства, но не для перевозки, а обычная легковушка, даже не «коробочка», раскладной столик с бумагами и двое в форме… ага, майор — его он знает, встречались, «коробочку» ему пару раз подправлял — и младший лейтенант, явно только-только произведённый, ну-ну, а вон там за обочиной толпа мобилизованных, ну, всё понятно, сбор и формирование колонны. Шагнул за черту, так иди, всё, что смог успеть за вчерашний день, он сделал, даже успел Старшей Матери отдать скопившиеся фишки и несколько монеток, чтобы переслала Милаве: мальца кормить и самой не голодать. Обещала сделать всё, как надо, а Старшей Матери можно, нет, нужно верить. И как делать щели от бомбёжек, Тумак понял, защита, конечно, хилая, но хоть что-то, до плотин далеко и вряд ли согайны будут тратить бомбы на усадьбы, хотя если дойдёт до ковровых… Но за всеми этими мыслями, он, согласно уже армейскому Уставу, держась на шаг сзади Корранта — всё-таки уже офицера, а не хозяина, подошёл к столу, доложил свой номер и прозвище, следом за ним это сделал Сизарь, неуклюже копируя его стойку, майор отметил в своих бумагах, подписал Корранту предписание о сдаче… Всё? Можно идти к остальным? Но их остановил Коррант.

— Вы идёте на войну.

Строгая торжественность в его голосе заставила майора удивлённо приподнять брови. Но вмешиваться в происходящее он не стал, коротким жестом запретив это и лейтенанту.